Не наблюдал за пожаром только Пылила. Оказавшись по Другую сторону моста, он испугался взрыва и без оглядки побежал вдоль берега, пока не заметил на поверхности реки что-то черное, похожее на лодку. Это и в самом деле была лодка, металлической цепью с большим замком на конце прикрепленная к железному столбику, глубоко вбитому в землю на берегу. Как ни старался Павел освободить цепь и поскорее переправиться на противоположный берег, ничего не получалось. Не попытаться ли выстрелом из винтовки сбить замок? Он так и сделал, но первая пуля не принесла успеха. Пылила хотел выстрелить второй раз и вдруг увидел, что по его следам кто-то идет. Что было сил бросился он к кустам, решив пробираться вверх по течению, где река сужалась и, он знал, еще сохранились кладки.
Уже и небо посветлело от утренней зари, а звон в ушах после взрыва не утихал. Павел шагал и шагал по травянистому берегу, а человек, не приближаясь и не отставая, продолжал следовать за ним. Мелькнула мысль: остановиться и выстрелить. Но нет: вдруг это связной-полицейский. И Пылила пошел еще быстрее.
Наконец кладки, а с ними и речная преграда остались позади. Скоро Дубовая Гряда. Недалеко от деревни Павел остановился. Но по мере того, как все больше и больше светало, неизвестный начал отставать, не теряя Пылилу из поля зрения. «Будь что будет, — набравшись смелости, решил хлопец, — а я его подожду!»
Уже в деревне Пылила доложил командиру, что привел начальника полиции. О том, как удалось захватить его, промолчал. Ни словом не обмолвился и о своем испуге — шутка ли, на плече у человека вдруг увидел немецкий автомат. Только на допросе Бойкачу стало ясно, каким образом начальник полиции попал к ним.
А тот проснулся, когда с птицефермы начал бить пулемет. Быстро одевшись, выбежал на улицу. Дом уже пылал, а вскоре и мост содрогнулся от взрыва. Начальник пробрался на берег реки, откуда слышались голоса партизан, и приблизительно определил, в какую сторону они пошли. Что делать? Бежать в комендатуру и доложить, что ночевал у любовницы? Не поверят. Комендант может заподозрить, что это он привел партизан, поэтому и стался жив. А если и не заподозрит, все равно не лучше: как посмел на целую ночь уйти с моста?! Так или иначе, петли не миновать… А вот если пойти к партизанам, помочь им чем-нибудь, можно спасти свою жизнь…
И начальник полиции направился вдоль реки в ту сторону, куда, как ему показалось, ушли партизаны. Увидев Пылилу, бросившегося прочь от лодки, он решил, что не ошибся, и с этой минуты неотступно следовал за Павлом.
Бойкач понимал, что Пылила струсил, когда в сторону моста полетел рой трассирующих пуль. Поэтому он не повез на мост смолу и солому, как было приказано. За это надо было строго наказать Павла. Но как накажешь, если он «захватил» самого начальника полиции. И все же Володя решил попросить командира роты лично поговорить с Пылилой и серьезно предупредить его.
Запряженных лошадей не было, просить людей подвезти их партизанам не хотелось, и они решили идти пешком. Тем более что идти было весело, впереди шагало столько полицейских во главе с самим начальником. Однако сами полицейские были не очень довольны тем, что начальник идет вместе с ними. Все считали, что он причинил нашим людям гораздо больше вреда, чем каждый из них. Во многих случаях полицейские хотя и неохотно, но выполняли его прямые приказания.
Чувствуя такое отношение бывших подчиненных, обезоруженный начальник не отставал от лошадей, на которых ехали Володя и Анатолий. Он не представлял себе, что попадет к таким молодым хлопцам. Неужели это они отважились возле самого Жлобина напасть на полицию, немцев и уничтожить мост? Нет, очевидно, часть партизан ушла другой дорогой. С ними уехала и подвода. Начальнику полиции понравился молодой командир группы: без фанаберии, внимательно слушал на допросе, не дергал, не угрожал. Сам он допрашивал бы партизан не так… Правда, допрашивать не приходилось, но видел, как это делают в комендатуре… Там, пока душу от тела не отделят, человека, даже ни в чем не повинного, не отпустят.
Жаль, что партизаны не уничтожили всех полицейских, думал начальник. Придется говорить правду, а в ней много такого, чего нельзя было творить на своей земле. Конечно, приказывали немцы, он и его подчиненные были только исполнителями их приказов. Это должно смягчить вину. Но если все полицейские тоже расскажут только правду, на смягчение наказания ему лично надеяться вряд ли стоит…
В лагере пленных встретили злыми взглядами. Бойкач подъехал к командирской землянке, спрыгнул с седла и привязал кобылу к сосне. Полицейские остановились поблизости, понуро опустив головы. Володя долго пробыл у командира роты, и пленные думали, что разговор там идет только о них. Наконец Бойкач вышел из землянки, отвязал кобылу и увел ее по тропинке, ни разу не оглянувшись. Пленные совсем пали духом: неужели командир группы не будет присутствовать на их допросах у высшего начальства?