Выбрать главу

— А ты неплохо все провернул, — кивнул он с уважением. — До тебя никому не удавалось.

Евгений нахмурился.

— Что именно?

Виктория с вопросом в глазах подошла ближе, хотя теперь уже держится осторожнее. На случай, если Дизель тоже решит взять ее в заложницы.

Ведущий посмотрел на Корзона и девушку, переглянулся с парой техников.

По его жесту стена отъехала в сторону. За ней вдаль уходит улица с небоскребами и застывшими на дорогах брошенными автомобилями. Будто все водители и пешеходы разом куда-то пропали.

Вторая стена тоже отъехала в сторону. Виктория увидела экран, с которого на них смотрят десятки лиц из телестудии. Их рты захлебываются криками, но звук приглушен.

— Что все это значит? — потребовала девушка, но Корзон уже понял. Он посмотрел на ведущего, жалея, что перед ним всего лишь цифровая проекция, наверняка, защищенная, телеведущие сейчас ценнее других специалистов.

Как и те солдаты, которые его едва не убили — всего лишь виртуальные проекции…Охотников.

— Добро пожаловать в финал телешоу «Бегущий человирт», — произнес Дизель с широкой улыбкой, и Корзон с Викторией оказались на улице. Среди нарисованных дизайнерами небоскребов и пустых машин. В виртуальном пространстве, на трансляцию из которого смотрит вся страна и с нетерпением ждет, кого убьют следующим…

— Дамы и господа!! — воскликнул в микрофон ведущий, повернувшись к телезрителям, и нажатием кнопки на пульте управления убрал из шоу свою цифровую проекцию. — Добро пожаловать в финал! Игра «Бегущий человирт» ПРОДОЛЖАЕТСЯ!!

ВИЙ

«Излучатели системы „Вий“ вступают во взаимодействие с сознанием вражеских операторов-людей, подавляя ментальное сопротивление и внушая команду — отключить необходимые электронные системы. Успех достигается в случае, если кто-то из вражеских солдат посмотрит „Вию“ в „глаза“».

Из данных WikiLeaks.

Фары «мазды» рассекают темноту, машина лихо несет трех человек по трассе в сторону Москвы.

— Ты смотри, че выдумали, — весело сказал Панчинков, глядя в планшет, где открыт «Живой Журнал». — Один чувак пишет, что у нас стали проводить эксперименты по изменению облика с помощью особого излучения. Секретные научные разработки.

— Это как? — спросил Хомский с заднего сиденья, зевая.

Петька Голыщенко сосредоточенно смотрит то поверх руля то на дорогу впереди, то на приборы, прислушивается с недовольным выражением лица. В салоне что-то постукивает, и это водителю явно не нравится.

— Ща, — кивнул Панчинков и ткнул в экран планшета пальцем, увеличивая текст. — К ноутбуку подсоединяется генератор излучения размером с флешку. Человек его включает, поле его окутывает, и ты, Хома, видишь не бабку пенсионного возраста, а девку с третьим размером, которая пускает на тебя слюнки.

Он заржал, как конь.

Роман Хомский, которого друзья зовут просто Хома, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Он зевнул во весь рот. Вечеринка празднования дня рождения их сокурсницы Наташки Строгиной оказалась тоской несусветной, так что три закадычных друга извинились, сославшись на неожиданно возникшие дела, и отчалили обратно в Москву.

Через неделю у них сессия, а потом — гуляй, блин, аж до сентября.

— Парень взял эту инфу на одном из русских аналогов Wikileaks, — продолжал вещать Панчинков. — Тут еще сказано о проге, позволяющей брать контроль над сознанием человека и отдавать ему приказы…Так, это тоже на основе нового вида магнитного поля…

— Хватит читать всякий бред, — отозвался Хома лениво.

— Тут написано, что в России этими разработками занимается частная лаборатория одного из олигархов.

— У этих козлов денег куры не клюют, — бросил Хомский, не открывая глаз. — Наворовали миллиарды, а теперь делятся копейками. И ждут, что их за это все начнут в зад целовать.

Он задремал.

Стук в салоне, раздающийся снизу, будто в аду черти пытались проломить себе выход, усилился, разбудив Хомского. Открыв глаза, он посмотрел в спину сидящего за рулем Голыщенко. Илья Панчинков пялится в планшет, ничего вокруг не замечая.

Машина стала терять скорость, из-под приборной панели раздались глухие звуки, словно ее пробил приступ кашля. Наконец, «мазда» заглохла и, проехав еще метров десять на холостом ходу, остановилась.

Голыщенко съехал на обочину, и под колесами шумно заскрипел гравий.

— Черт, я же хотел съездить в сервис еще неделю назад, — проговорил он с досадой, вытягивая на себя ручку открывания капота.