Отправив последний файл, я наблюдала, как его глаза сосредоточились на видео, где Кара кусает кекс. Ее голос звучал: «Сделай фото».
Затем я: «Я пытаюсь. Что у тебя с телефоном?»
Она нахмурилась: «С моим телефоном все в порядке. Ты просто идиотка».
«Подожди. Он что-то делает. — Раздался мой смех. — Вот дерьмо. Он в режиме видео».
Кара откинула голову назад и залилась смехом. Ее плечи вздрогнули, и она попыталась прикрыть губы, покрытые ванильным масляным кремом, издав веселое: «Как неловко».
Я увеличила ее лицо и поддразнила: «О да. Лижи его, детка». Когда я сказала то, что сказала дальше, у меня возникло ощущение, что она, возможно, не оценила бы то, что я отправила это видео самому мужчине. — Давай, милая. Представь, что ты только что закончила с Алессио. Слизывай этот крем».
Все тело Алессио напряглось, когда Кара посмотрела в камеру полуприкрытыми глазами и облизала губы своим маленьким розовым язычком, закончив звенящим смехом.
Вскочив так быстро, что тяжелое кресло из красного дерева отлетело назад, Алессио повернулся и вышел из комнаты, крепко сжимая в руке телефон.
Видите? Тонко. Это как водить ногтями по классной доске.
Возможно, я была не единственной, кто заметил растущую штуковину в его боксерах. И только потому, что я чувствовала себя стервой и мне надоела его капризная задница, я закричала ему вслед:
— Тебе не пришлось бы дрочить, если бы ты просто позвонил ей.
— Настасья! — воскликнул удивленно дядя Ларедо.
Получив строгий выговор, я замкнулась в себе и надулась.
— Прости, дядя, но это правда.
Рядом со мной Дэви Лобо толкнул меня в руку, затем закатил глаза.
— Мужчины, да?
Я почти фыркнула. Боже, он был очарователен.
Все, что я могла сделать, это улыбнуться ему в ответ и тихо выразить свое согласие.
— Мужчины.
Подводить людей было для меня больным местом. Высвободив остаток дня, я решила навестить подругу, которой очень пренебрегала. Чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что позволяла своему разрыву с Виком повлиять на мою дружбу с ней. Я не была у нее в гостях довольно давно и ощущала, что чувство вины давит на меня.
Мой желудок скрутило, когда я осознала, что в последний раз была у нее дома как раз перед тем, как покончила с ее братом.
Действительно? Неужели это было так давно?
К сожалению, да.
Итак, я не была у нее в гостях несколько месяцев.
Так что да. Наверное, я была ужасным другом.
Я имею в виду, что мы по-прежнему разговаривали по телефону, как минимум пару раз в неделю, и виделись на работе, но у меня на сердце было тяжело от осознания того, что в последнее время меня не было рядом с ней. Что еще хуже, так это то, что Аника была для меня постоянной на протяжении всей моей жизни, всегда готовой бросить свои дела, если и когда она мне понадобится.
В последнее время наша дружба была улицей с односторонним движением, сильно склоняющейся в мою пользу.
Этого было недостаточно.
Я сделала шаг вперед, чтобы исправить это, и остановилась на подъездной дорожке к красивому большому викторианскому дому, который навеял слишком много воспоминаний, чтобы сосчитать. В детстве, если я не была в своем доме, я была здесь. В наши молодые годы, играя в куклы. Затем переход к просмотру романтических комедий. В старших классах разговоры о мальчиках до раннего утра. И, в конце концов, став молодыми людьми, здесь мы отсыпались с похмелья до полудня.
Чувство удовлетворения нахлынуло на меня, когда я подошла к входной двери и позвонила в звонок. В тот момент, когда взрослая женщина ответила, я мило улыбнулась и сказала.
— Привет, мама.
Уронив кухонное полотенце, которым вытирала руки, она издала счастливый крик, прежде чем обнять меня. Я охотно прильнула к ней, и когда она сжала меня, я усмехнулась, пока она ругала меня со своим сильным русским акцентом.