В ту минуту, когда друзья парня попытались вмешаться, девушки подскочили, споря, махая руками и крича.
А я просто смотрела ему в глаза, моя хватка ничуть не дрогнула.
— Для справки в будущем, когда женщина говорит «нет», она это и имеет в виду. Это не подлежит обсуждению.
Кара подняла руки, чтобы заблокировать одного из его друзей, затем ухмыльнулась.
— В чем дело, красотка? Не нравится, когда к тебе прикасаются? Может, тебе стоило надеть что-нибудь менее откровенное.
Он согнулся пополам от боли, струйка слюны потекла по его подбородку, когда он проревел:
— Отпусти, сумасшедшая сука!
Не мигая, я крепко сжала его.
— Извинись, — потребовала я со скучающим видом.
Мина дала пощечину одному из парней, потянувшемуся ко мне.
— Убери от нее руки!
Этот мудак отчаянно пытался стряхнуть мою руку.
— Мне жаль, — выдохнул он. Затем громче: — Прости! Бл*дь.
Охрана прибыла, как только я его освободила. Не отрывая глаз от мешка с грязью, я наблюдала, как его друзья возмущались тем фактом, что их выпроводили.
— Ты серьезно? — Существо с красными, затуманенными глазами, указало на меня и прогремело: — Это она напала на меня!
Меня обняла рука, и Аника шокировала меня, добавив очень пьяное, очень язвительное:
— О, милая. Ты была бы намного эффектнее, если бы при этом еще улыбалась.
Мина, все еще тяжело дыша, уставилась на нее. Кара подавила смех, и когда я повернула голову, чтобы посмотреть на свою лучшую подругу, тоже не смогла сдержать смешок.
— Что? — Аника моргала поочередно каждым глазом, покачиваясь на месте — Он был мудаком.
Оказалось, пьяная Аника была нахальной Аникой.
Наша ночь продолжилась, и вместо того, чтобы испортить мне вечер, инцидент с придурком, казалось, порвал единственную нить самообладания, которая удерживала меня в узде. Адреналин бурлил во мне, я смеялась более открыто, чем когда-либо, и игривое отношение, которое, я не думаю, что когда-либо воплощала, взяло верх. Мы танцевали, казалось, несколько часов, девушки продолжали пить, и когда мы вышли в центр танцпола, мои глаза бессознательно переместились в сторону входа.
Я мгновенно замерла.
Что за чертовщина?
Черт побери. Я раздраженно поджала губы.
Хорошо. Кто это был? Кто из этих ублюдков это сделал?
С поджатыми губами, полная гнева я огляделась, чтобы найти виновника.
Мои глаза скользнули по Мине, наиболее вероятному преступнику.
Она подмигнула мне, покачиваясь в такт музыке, танцуя беззаботно.
Хм. Нет.
Когда я посмотрел на Кару, она призывно облизнула губы, а затем послала мне воздушный поцелуй, подпевая песне.
Хорошо. Не она.
Аника, танцующая под музыку, которую могла слышать только она, даже не выглядела так, будто в данный момент могла управлять своим телефоном.
Точно нет.
И тут меня ударило с силой колена в живот. Мои глаза метнулись вверх, к VIP-секции, и когда я увидела, как Ник и Макс обменялись кивком подбородка с тремя темными надменными мужчинами, которые только что вошли в клуб, моя челюсть сжалась.
Бинго.
Упершись руками в бока, я разинула рот, глядя на их вероломную, предательскую сущность, и, как будто мои кузены чувствовали, что мой взгляд прожигает в них дыры, они одновременно посмотрели на меня сверху вниз. Как только они увидели мое разъяренное лицо, они запаниковали.
В то время как Макс скрылся из виду, Ник вскочил, указывая на угол клуба, внезапно начав бессвязно говорить, как будто он все это время был поглощен разговором. Ему потребовалась минута, чтобы понять, что брат бросил его, и когда он, наконец, это заметил, то дважды взглянул на пустое место рядом с собой.
Моя бровь вопросительно поднялась.
Зная, что он покойник, Ник ущипнул себя за переносицу, прежде чем виновато посмотреть на меня и одними губами сказать: «Извини».
Конечно, ты большой придурок.
Наш девичник официально завершился.
Глава 6
Настасья
Машина остановилась перед моим домом, и я, спотыкаясь, выбралась наружу, чтобы помочь Анике, как и Вик. Мы одновременно потянулись к дверце, наши пальцы соприкоснулись, и когда я отпрянула, как будто меня ударили, его стоический взгляд обрушился на меня весом здания, хотя и не произвело должного эффекта.
Я думаю, что это должно было быть предостережением. Но черт. Это было довольно сексуально.
Мое сердце сжалось от тоски, и я была немного зла — в основном на себя. Я была также в действительно мягком состоянии возбуждения.
Удивительно, но ночь не закончилась, когда Вик и мои братья добрались до «Белого Кролика». Я ожидала сцены. И не получила ни одной. Я предсказывала холодную ярость моих братьев. Этого не произошло. И когда ребята просто нас поприветствовали, а потом сели за барную стойку, это вызывало больше дурных предчувствий, чем, если бы они просто подошли к нам и велели идти домой.
Мои братья — оба безукоризненно выглядящие в костюмах — сидели, а Вик —одетый в черные облегающие джинсы и темно-синюю рубашку, расстегнувший слишком много пуговиц, обнаживших чернильного голубя, взлетающего на его широкой груди, — просто стоял спиной к стойке, его вечно прищуренный взгляд пристально наблюдал за нами.
Мой желудок сжался. Мне хотелось залезть на Вика, как на дерево, и откусить от его банана.
Фу. Несправедливо.
Девочки хорошо проводили время, а я не была готова к тому, что ночь закончится. Конечно, они могут быть разумными. У меня были сомнения, но я была готова попробовать ради нашего девичника.
На взводе и в предвкушении драки я потопала к ним, оставив девушек на танцполе. Три пары бесстрастных глаз остановились на мне, и я раздраженно бросила.
— Это не имело большого значения. Я позаботилась об этом.
Саша, которого не смутил мой гнев, поднял бровь и спокойно сказал:
— Я знаю. Мы слышали.
Все, что я собиралась сказать дальше, ушло из моего словарного запаса.
Тогда ладно.
В моем голосе звучало замешательство.
— Тогда почему ты здесь?
Перед ними поставили напитки. Лев ответил:
— Мы подумали, что вам может понравиться сопровождение домой.
Ах-ха! Я знала это.
Вскочив, я поспешно воскликнула:
— Мы еще не готовы уходить!
Лев моргнул и ответил:
— Хорошо. Мы подождем, — мой переполненный воздушный шар отпустили, воздух вырвался наружу, когда мое раздражение поутихло.
Отлично. Замечательно.
Я выигрывала. Почему это казалось таким неправильным?
Вся эта ситуация вселяла неуверенность, мои плечи опустились, и я произнесла тихо и нерешительно:
— Тебе не нужно было приходить. Я не пью. У меня все под контролем.
Вик не разделял моего отношения.
— Нам не нужно было приезжать. Но мы этого хотели. — Когда мое неуверенное выражение лица встретилось с его холодным, я замолчала, и он продолжил: — Я знаю, что ты более чем способна позаботиться о своей заднице. — Заявление успокаивало, как прохладная струя воды легкий ожог. Он оглядел меня с ног до головы, в его взгляде был благодарный намек. — И я также с удовольствием наблюдаю, киска.
Киска.
Котенок.
Ухмылка, которой он закончил, заставила все мое тело превратиться в желе.
О, нет. Он делал то, что мне нравилось. Вещь, из-за которой мне захотелось броситься на пол в позе коровы и призывно оглянуться на него.
Говорящий.
Своим ртом.
Господи, помоги мне, он не побрился. И это мне тоже понравилось.
Внутренне я сломалась, притворилась, что плачу, и топнула ногой, как ребенок, закативший истерику из-за мягкой игрушки, которую не могла получить.
Мой взгляд скользнул к его губам, и на секунду я перестала дышать. Я почти чувствовала его щетину на нежной коже шеи.
Он был похож на закуску, а я была чертовски близка к голоду — в некоторых местах больше, чем в других.