— Гость священен, Аман, — звонким голосом ответила девушка. — А ты даже не подошел к нему, не познакомился. Чего вдруг помчался за нами?
— Беспокоюсь за тебя, — опять показал свои зубы «жених». — Вдруг росомаха нападет голодная, или волки. Разве белый княжич сможет защитить? Он, видишь, какой тощий, мало мяса ел, шибко худой. Как бы не упал от ветра.
Друзья Амана рассмеялись, радуясь удачной шутке. Я спокойно произнес:
— У меня имя есть, Аман. Зовут Андреем.
И протягиваю руку, хотя понимаю, что в этой ситуации меня будут провоцировать на драку. Надеюсь, что законы гостеприимства не позволят Аману совершить глупость. Если отец узнает о произошедшем, Чакыр-хаану станет совсем плохо. Я-то промолчу, мне без надобности раздувать эту историю, но тайное всегда становится явным. Например, Куан заметил, с кем и куда я поехал, обернулся в хитрого лиса и теперь прячется где-то под деревом.
Как и думал, Аман не принял жест дружбы. Он ловко прокрутил шест в руках и воткнул его в снег.
— Белый княжич слаб, Дайаана, — сказал парень, поведя плечами, отчего кухлянка едва не затрещала по швам. Его, что, с детства одним мясом кормили? — Я сейчас докажу. Все равно мы с тобой пройдем вокруг священного костра. Духи умные и справедливые, они знали, что тебе нельзя замуж за младшего княжича.
— Ну и дурак, — покачала головой девушка и слезла с нарты. — В гимназии всех парней от меня отгоняешь, здесь показываешь свою глупость. Мне стыдно за тебя, Аман.
— Чего стыдного? — насупился забияка и снова крутнул шест. Ловко у него получается. — Твой отец меня уважает, я самый ловкий и сильный в улусе. Туйгун, скажи!
— Правду Аман говорит, — откликнулся паренек, объехавший нас слева. — Прошлым летом в Ленске он стал победителем в хапсагае[1] и в перетягивании шеста.
Так вот зачем Аман передо мной крутит своей палкой! Я уже подумал, что предложит ими драться.
— Хочешь удаль свою молодецкую испытать? — хмыкнул я, обращаясь к незадачливому дружку Дайааны. — Ну, давай, потягаем шест. Какие правила?
— Нет никаких правил, княжич, — глаза Амана блеснули торжеством. — Бери шест, будем драться по-настоящему!
— Аман, не сходи с ума! — заволновалась Диана и даже топнула ногой. — Совсем ополоумел предлагать такое сыну золотого тойона!
— Пусть покажет, на что способен! — завелся парень и завертел шестом как пропеллером вентилятора, который с грозным гудением стал рассекать морозный воздух.
— Ого! — я заулыбался. — Ван-чунь? Бодзюцу? Арнис? Батариокт?
Размахивающего шестом погонщика Амана я не боялся. Куан в последнее время частенько практиковал со мной палочной бой, поэтому принципы его и технику более-менее освоил. Главное — ввязаться в драку, выдержать яростный напор противника и понять, где у него слабые места, после чего жестко осадить.
— Диана, позволишь мне свой шест? — вежливо попросил я.
Княжна вспыхнула, ее разрумянившиеся щеки разгорелись еще больше.
— Мальчишки, вы полные дураки! Андрей я не ожидала от тебя, что ты клюнешь на эту примитивную приманку! — выпалила она, гневно сведя бровки к переносице, а глаза искрятся от лукавства и удовольствия. Еще бы, романтика рыцарских поединков ради нее!
Она бросила мне шест, который я с намеренной неловкостью поймал в воздухе, вызвав смех Туйгуна и Боотура. Прокрутил его, выискивая баланс, после чего оглянулся по сторонам в поисках подходящей площадки. Так получилось, что нарты преследователей образовали полукруг, в центре которого находился Аман.
— Кто первый упадет — тот и проиграл, — выдвинул он условие.
Я пожал плечами. Хозяин-барин, хотя, по справедливости, этим хозяином считается мой отец, у него надо спрашивать. Откинув ненужные сейчас мысли, я сосредоточился на Амане, который с грацией тигра стал обходить меня, выставив перед собой часть шеста, большую половину которого он почему-то задвинул назад. Скорее всего, захочет свалить меня тычковым ударом или нанести болезненный удар в какую-то часть тела. Например, в колено или локоть…
Трепещущий кончик шеста полетел вперед как из пращи прямо в колено, и мне с трудом удалось отвести его, как резкий удар со всего размаха по плечу едва не «отстегнул» его. Если бы не толстая подкладка куртки, я бы уже ходил с подвисшей рукой. Дружки Амана завопили от возбуждения и радости. Ладно, побаловались — и хватит. Прокручивать палку ради непонятных понтов я не стал, а просто нанес несколько быстрых рубящих ударов. Два резких сверху и два боковых заставили соперника из неудобной позиции, когда руки, держащие шест, еще вытянуты в атаке, быстро закрыться, что со стороны гляделось как неумело подготовленные защитные блоки.