— Если бы полиция нашла этого шустрого метателя магоформ, я бы с ним сам разобрался, — закидываю наживку и жду ответа.
— То есть ты откровенно говоришь нам, что готов наказать человека, причастного к нападению? — поинтересовался цесаревич, быстро обменявшись взглядом с отцом.
— Почему бы и нет? — я пожал плечами. — А иначе нападения продолжатся. Где гарантия, что обо мне не знают люди, поддерживающие Шуйских и Ушатых? Ведь погасить Источник Рода, запятнавшего себя предательством, вы наметили именно меня, Ваше Величество. Или я не прав?
— Прав. Это было осознанное мероприятие, подготовленной нами и осуществленное с помощью группы «Арбалет», — честно признался старший Мстиславский. — Я полагаю, ты должен об этом знать.
— Меня проверяли?
— Да. И ты проверку прошел достойно. «Арбалетчики» так и сказали.
— И вы думаете, Ваше Величество, что, действуя подобным образом, они надеются на мое сотрудничество с ними? — я решил быть чуточку понаглее, потому что прав. Меня использовали втемную до того момента, когда отец еще не договорился с воеводой Иртеньевым. По крайней мере, это серьезный прокол спецслужб и пятно на репутацию Мстиславских. Надеюсь, император понимает, во что вляпался.
— Согласен, Андрей Георгиевич, с твоей претензией, — он неожиданно перешел на уважительное обращение. — Получилось не слишком красиво. К тому же несколько человек пострадали от твоих… кхм, действий.
— Я действовал на рефлексах, — пожимаю плечами. — И так на нервах был, когда к чужому Источнику подошел. Любой новый опыт всегда опасен. А вдруг что-то пойдет не так? И потом беспокойство за своих друзей тоже сыграло свою роль. Вот и врезал от души.
— Нормально врезал, — усмехнулся цесаревич, выслушав мою сумбурную речь. — Но теперь ты знаешь свои возможности по укрощению чужих Источников. Это весьма серьезное открытие, о котором не должны были знать посторонние. Увы, в тайне удержать твои новые способности не удалось. Наш прокол. И мы хотели бы вместе с государем извиниться перед тобой и… — он на мгновение замолчал. — Какую награду ты хочешь?
Мстиславские извиняются передо мной? С трудом скрываю изумление. Ума хватает не комментировать вслух то, что сейчас произошло. Понятно же, император с наследником берут на себя ответственность за утечку информации, хотя ясно, чья здесь вина. Господин Иртеньев, наверное, сейчас стружку снимает с подчиненных, выискивая осведомителя.
И все же слова Юрия Ивановича стоят многого. Поэтому взял паузу и выжидающе смотрю на императора.
— Ну что? — Иван Андреевич, чувствуется, слегка раздражен моей «тупостью». — Чего хочешь попросить? Вижу, глаза опять хитрые. Дирижабль возьмешь? Ты же мечтал заиметь собственный воздушный транспорт.
— Не-а, — я мотнул головой. — Передумал. Хочу усадьбу Ушатых с правом продажи через год. Так, на всякий случай…
Мстиславские после этих слов онемели. Самым настоящим образом. Они смотрели на меня как на заговоривший шкаф, и я чувствовал их эмоции. Император готов был открутить мою головенку за подобную просьбу, а цесаревич с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Отец княжны Лидии всегда казался мне человеком более простым чем государь, и любую ситуацию старался воспринимать с небольшой долей юмора. Конечно, если она не касалась лично его самого или семьи.
— Наглец! — император пришел в себя и с искренним интересом разглядывал меня как ученый — редкий экспонат. — Ты посмотри, сын, на этого шестнадцатилетнего верзилу, с безмятежным видом заявляющего о своих правах на усадьбу опального Рода! Как мы вообще позволяем ему подобную выходку! Может, особым указом отправить его в кадетское училище, где мозги таким шустрым вправляют очень быстро и эффективно?
— Не получится, отец, — покачал головой цесаревич и зачем-то едва заметно подмигнул мне. — Его не исправить военной муштрой. Княжича Мамонова даже магия не берет. Скорее, ему действительно место в «Арбалете».
— Ну да, ну да, — хмыкнул старший Мстиславский, усиленно потирая подбородок. — Проверку он прошел, отзывы получил неплохие, но вот как будет с ним взаимодействовать группа Кондора, я не представляю. Воевода опасается неожиданных накладок в работе.
— Так припиши Андрея к волкодавам в качестве новика-кадета, проходящего военную практику по особому списку, — пожал плечами Юрий Иванович. — Пусть попробуют. Если любовь не получится взаимной, всегда можно прекратить эксперимент. Тем более, Георгий уже дал согласие.
Они говорили про моего отца. Ну да, я уже им предупрежден, чтобы не дергался как пойманный на крючок карась, а дал согласие. Потихоньку, с оглядкой попробую освоить методы работы особой группы ГСБ. В конце концов никто мне не мешает потом отказаться.