— Будешь и дальше игнорировать мои просьбы, останешься без сладкого, — слишком откровенно произнесла Маг.
Эрик сделал вид, что ничего не слышал. Ему все стало ясно. Между Гильденхорнами и Паусами уже есть согласие о свадьбе, поэтому ребята открыто позиционируют свои отношения, зашедшие весьма далеко. Иначе бы Гадюка не ночевала в номере Дага. Скандинавская команда прибыла в Венецию без сопровождающих из высокородных семей, но с большим количеством охраны. Немудрено, что Гадюка и Шершень улучили момент, чтобы перевести свою страсть в плоскость более тесных отношений. Но хоть убей, Биргерссон не понимал выбора Мар. Может, она и не горела желанием выходить замуж за напарника, но вмешались старшие родовичи.
— Хорошо, малышка, сделаем как ты хочешь, — сдался Дагбьерт. — С самого начала боя переведем всю мощь наших атак на Магуса. Но не забывай о русской княжне. На тебе будет ее нейтрализация и одновременно же поддержка моих магоформ. Справишься?
— Еще как, — Мар усмехнулась и плотнее прижалась к напарнику. — Вот теперь ты умничка, не строишь из себя единственного и неповторимого стратега.
— Боюсь остаться без сладкого, — усмехнулся Даг.
— Ладно, голубки, я пошел, — Эрик понял, что он здесь сейчас лишний.
Выйдя из номера Дагбьерта, он почему-то с отчетливостью понял, что завтра победу одержит не эта парочка, а Мамонов с Великой княжной. Если уж парень сумел выжить и отбить настоящее боевое плетение, то самоуверенного Пауса он одолеет, пусть и не одной левой. Гадюка умеет портить кровь тем, кто сопротивляется ей и не вскидывает лапки кверху после двух минут боя. В одиночном бою она сильна, но не настолько, чтобы продержаться против русского уникума.
2
Если бы кто-то специально наблюдал за студенческим кампусом в ночное время, был бы заинтересован оживленной возней на узенькой улице, идущей параллельно лагуне, только с другой стороны. Небольшие арочные ворота в длинной кирпичной стене, давно не беленой и обшарпанной до безобразия, тихо распахнулись, выпуская несколько человек. Они тащили на носилках два ящика, и судя по коротким матеркам, весьма тяжелые. Свернув от ворот налево, таинственные носильщики, стараясь идти быстро, втянулись в узкое пространство между забором и стеной двухэтажного домика с цветочными клумбами под окнами. Изредка борта ящиков царапали о стены, осыпая с них известь, и идущий следом человек в темной одежде обзывал носильщиков олухами, грозя разными карами, если хоть одна живая душа, живущая на верхних этажах, увидит процессию, все они поедут за Урал пилить лобзиком кедры.
Тем не менее под такой бодрый аккомпанемент ящики были благополучно доставлены на крохотную пристань, где ночных любителей прогулок с тяжелым грузом ждал катер. Возле него торчали еще четыре молчаливые фигуры, внимательно поглядывающие не на запыхавшихся носильщиков, а по сторонам, контролируя набережную.
— Под ноги глядите, — предупредил сопровождающий, но к чести, не стал расхоложенно поглядывать, как корячится первая четверка, занося по сходням на катер массивный ящик, а стоял на подхвате, если вдруг кто оступится. На этот случай все были проинструктированы: бросай ручку носилок и падай в воду. Не хватайся изо всех сил за возможность остаться на ногах, иначе всех за собой потянешь. Содержимое ящика куда важнее, чем искупавшийся в ночном канале недотепа.
Понадобилось еще четверть часа, чтобы ящики перекочевали с носилок на палубу катера, и грузчики облегченно присели возле них, вытянув ноги. Кто-то закурил, и ядреный запах табака взвился над черной водой канала.
— Ты знаешь, куда ехать, — сказал Индус шкиперу, и тот понятливо кивнул. Завел мотор, аккуратно отогнал катер от причала, и не форсируя движок, тихо затарахтел. Звук мотора отлетал от каменных стен, вплотную приткнувшихся к набережной, но ни одно окно не распахнулось, и на возмутителя спокойствия не вылился ушат итальянской экспрессии.
Индус со своими гвардейцами сел на второй катер и пристроился в кильватер первому. Ночная лагуна светилась огнями, падающими с палуб прогулочных яхт; гремела музыка, слышался громкий смех. Градус жизнерадостности с наступлением глубокой темноты перемещался сюда, чтобы не мешать местным жителям отдыхать после трудового дня.
Оба катера пересекли по диагонали лагуну, как раз между островами Кампальто и Сан Секондо, и направились к цепочке прибрежных огней, протянувшихся с запада на восток. Миновали лодочные ангары, оставив их слева по борту. И наконец, уткнулись в деревянный причал, стоящий на почерневших лиственничных сваях.