— Уже начинаешь в правильном направлении идти, — в глазах мага насмешка, словно он читает меня как открытую книгу. — В общем, до завтрашнего дня обдумай все варианты с запитыванием контура Врат энергией. И постарайся выбрать правильный вариант, иначе она тебя просто убьёт.
Обнадёжил, нечего сказать. Но ведь господин Ломакин прав. Я должен найти возможность извлечь из артефакта энергию. А значит, мне нужно сегодня вечерком посетить Алтарь и помедитировать. Вдруг он даст ответ с помощью образов?
— Хороший кофе, — чародей осушил чашку и повертел её в руках, рассматривая тончайший фарфор с нарисованными на боках лепестками хризантем, сложившимися в бутон. Очень интересные свойства у этого фарфора. Когда в чашке горячий чай или кофе ярко-красные цветы распускаются во всей красе, а как только становится пустой, то закрываются. — И магия не прощупывается.
Сервиз остался от старых хозяев, жалко было продавать его, вот и решил оставить, тем более, как сказал Евгений Сидорович, магии в этом фарфоре не было. Какая-то хитрость с нагреванием и охлаждением.
— Ну что ж, пора домой ехать, — Ломакин встал и направился к выходу. Я провожал его до крыльца. — Завтра буду у тебя в одиннадцать. Продолжим занятия. И будь добр, пошли утречком своих людей на то же место. Понимаю, что мотаться по двести километров туда и обратно — муторная задача, но постарайся объяснить им, что от этого зависит твоя жизнь и их будущее.
Я не стал уверять мага, что телохранители без лишних вопросов сделают то, что им скажу. Просто попрощался и стоял на крыльце, пока его «Сенатор» не исчез за поворотом. Потом связался с Владом, который бодро отчитался, что всё в порядке, скоро будут дома.
Парни на лужайке перед воротами устроили развлечения в виде рукопашной с Куаном. Мой наставник с обнажённым торсом и в широких штанах вертелся как уж, не давая никому даже прикоснуться к себе. Без всяких фокусов с телепортацией он раз за разом оказывался за спинами телохранителей и валил их на землю без всякой пощады. Всем было весело, а я решил пройтись по саду, уже приведённому в порядок. Травка подстрижена, цветы благоухают, тяжело гудят шмели и пчёлы, собирая нектар. Развалившись в тени яблони, решил позвонить Нине Захарьиной. Ведь обещал после приезда из Венеции встретиться, да закрутили дела с «Железной Лигой», подготовкой к экспедиции, и об отдыхе тоже забывать нельзя. Лида Мстиславская укатила со своими двоюродными сёстрами и братьями в Ливадию, теперь до конца лета не увидимся. Иногда общаемся по визору — я научился выстраивать защиту против техномагических изделий — передаём друг другу приветы. С каким-то облегчением замечаю, что у неё появляется своя личная жизнь. В «общалке» видел её фотографии с приятным молодым человеком. Сначала никаких пояснительных подписей, кто это такой вообще, а потом всё-таки болтливость девчонок помогла мне разоблачить инкогнито парня. Алексей Головин, средний сын московского воеводы, двадцать два года, неизвестно какого дьявола делающий в Ливадии. Прошерстил куцую информацию о нахождении императорской семьи в Крыму и нашёл маленькую заметку, что вместе с цесаревичем к месту летнего отдыха отправилась целая толпа московских сановников.
Получается, кроме Алёшки Головина у Лиды нет подходящего партнёра для времяпровождения? Нет, я против него ничего не имею, молодец, пользуется моментом. Меня покоробило безразличие Великой княжны, словно она охладела ко мне после венецианской победы. А может это к лучшему? Главное, чтобы альянс Мамоновых и Мстиславских не пострадал. Я чувствую, что нам кровь из носу нужно достать второй Камень, пока императорский клан не стал довлеть над нашим Родом. Когда у нас будет аргумент повесомее, союз будет куда крепче, чем бесконечные заверения о дружбе. Ну вот, теперь я начинаю думать как Мамонов, а не как Волховский. Всё-таки кровь не водица, она рано или поздно напомнит, кто ты таков во всех раскладах.
— Привет, — услышав напевное «да-ааа, слушаю!», отвечаю я. — Ты в Москве?
— А где ещё я должна быть? — удивлённо хмыкает Нина. — Хватит, отдохнула за городом у родственников, да и дел дома полно.
Её голос неожиданно становится загадочным. Этот тон явно мне предназначается. Я не эмпат, но чувствую какую-то загадку, которой со мной хотят поделиться.
— Тебе не интересно? — Нина как будто разочарована, что я тут же не задаю вопросы.
— Да просто сгораю от нетерпения узнать, — восклицаю я, не пряча улыбку. Благо, не по визору разговариваем. — Как смотришь на то, чтобы завтра встретиться?