Наша гримерная и раздевалка находилась в другом здании, расположенном напротив. Нужно было пересечь небольшую замощенную плиткой площадь с аккуратными посадками вечнозеленых растений.
На площади оживление. Гуляет много народу, в основном – молодежь, подростки, дети. Смех, громкие разговоры о закончившемся турнире. Уже вечереет, и мягкий свет фонарей освещал кустарники и часть площадки.
– Куда прешь, клоун? – я втыкаюсь в какого-то длинного парня в легком светлом костюме. Он стоит передо мной, засунув руки в карманы. – По сторонам разучился смотреть?
– Мог бы и сам в сторону отойти, – недружелюбно произнес я. Кажется, этого персонажа я видел в свите Куракина. – Не барин, чай.
– Да ты…, - зашипел парень и попытался сгрести в кулак жилетку. Я уворачиваюсь и резко бью его по сгибу локтя. От неожиданно боли, пронзившей руку словно электрическим разрядом, противник скрючивается.
А вот место гад выбрал удачное. Я уже подходил к парадному подъезду, и попал в затемнение от правого крыла здания. Здесь почему-то фонарь не светил. Поздно соображаю, что надо бы бежать на свет, пока свитский корячится от боли.
Меня обхватывают рукой за шею, тяжелый кулак прилетает в живот, и пока я судорожно пытаюсь вдохнуть в себя воздух, кто-то тащит за угол.
Если не вырвусь, дело будет плохо. Даже не представляю, что со мной сделает Куракин. Это точно его люди. Не охрана – поганая свитская стая, готовая выслужиться перед барином. Парням по двадцать лет, а то и больше. Серьезно они против подростка ополчились. Что делать будут?
Вот уже показались густые кусты, за которыми со мной хотят разобраться. Я дергаюсь и со всей силы бью подошвой танцевальной туфли по стопе того, что справа. Тот вскрикнул и обрушил мощный удар по шее, отчего она враз онемела. Ничего себе! Ребята со мной не церемонятся!
– Эй, куда вы меня? – заорал я. – Что за дела?
– Заткни пасть придурку! – шипит еще один сопровождающий, и мой рот захлопывают широкой ладонью.
Меня протащили через кусты и короткой подсечкой свалили на землю. Только попытался встать – на мою спину поставили ногу.
– Не дергайся, танцор, – предупреждает красивый мужской голос. – Поднимите его.
Взлетаю в крепких руках вверх. В густеющих сумерках разглядел человека, который раздает приказы. Холеное лицо с тонкими губами, сомкнутыми в презрительной усмешке. Короткие волосы, чуть оттопыренные уши, на одном из которых висит сережка. Рубашка расстегнута на две пуговицы, с шеи свисает солидная золотая цепочка.
– Чего вам от меня надо? – гляжу в лицо Куракина. Узнать его нетрудно. Мы уже виделись на пляже Евпатории.
– Ничего, приблудыш, – пожал плечами Куракин. – Разок проучим, чтобы больше к Наталье Александровне не вздумал лезть. И руки держал бы подальше.
Ну, что я говорил? Ревность аристократа страшнее пьяной выходки мастерового с городской окраины. Тот хотя бы просто поколотит, а эти дворяне будут изощряться, чтобы утолить жажду своей обиды. Зря меня Тучкова не послушала. Я теперь серьезно рискую потерять здоровье.
– У меня не было дурных мыслей, сударь, – говорю я, глядя на Алексея. – Всего лишь танцы, и за Наталью Александровну вам не стоит волноваться.
– Я не потерплю, чтобы мою невесту лапали какие-то безродные ублюдки!
Ладонь Куракина влетает в мою щеку. Бац! Мотаю головой и пытаюсь вырваться, но меня крепко держат.
– Я дворянин, к твоему сведению, – выплюнув слюну с металлическим привкусом, отвечаю смело. – Пусть и сирота, но дворянин. Ты не имеешь права меня как дворового пса бить! Отпустили руки, уроды!
Небольшое замешательство, но Куракин так смотрит на своих свитских, что те еще крепче зажали меня с двух сторон. Рука аристо снова летит в мою сторону. Перстень рассекает мне губу. Больно до слез. В глазах хоровод искорок.
– Мне жаль твою невесту, – плевок в сторону Куракина. – Ты недостоин Натальи Александровны, если не понимаешь разницу между дружбой и обычным увлечением, которое ей нравится. Твоя ревность глупа и непонятна.
В живот прилетает кулак стоящего рядом с Алексеем парня с тонкими щеголеватыми усиками. Чувствую, что хватка с левой стороны ослабевает. Дергаюсь, выкручивая руку, но все тщетно. Против молодых мужиков я простая букашка. Они банально сильнее меня, пусть я даже натренирован. Еще два чувствительных удара по лицу – и я уже ничего не соображаю. Поплыл, что называется.
Куракин отходит в сторону, достает из кармана пачку сигарет, спокойно, не торопясь, достает одну, закуривает от зажигалки, преподнесенной ему одним из сопровождающих.