– Похоже, моя жена подала неплохой совет! – довольно сказал Виктор.
Через две ночи Вольфгард попытался напасть снова. На этот раз, опасаясь подвохов со стороны Виктора, он провел свой корабль почти к выходу из фьорда и в полночь высадился на побережье к югу от поселка Виктора. Держа в руках факелы и стараясь не звенеть оружием, воины двинулись на север и вышли на плато, практически, без происшествий. Вольфгард собрался отдать приказ двигаться вперед и вдруг он услышал ужасный вопль. Вольфгард бросился на край обрыва и увидел, что Викинг один из его воинов провалился в глубокую расселину. Насмерть перепуганный викинг, когда его извлекли из каменного плена, сказал, что попал туда, спасаясь от разъяренного дикого кабана.
– Следите друг за другом! – приказал Вольфгард своим воинам.
Отряд двинулся дальше, но не прошел и нескольких шагов, как еще два дружинника разразились истерическими воплями, угодив в яму, кишащую крысами и змеями. Пока возились с этими двумя, Вольфгард отправил Эгила вперед, чтобы тот разведал дорогу. Но и его постигла неудача, так как он тут же угодил в какую-то яму, в которой гнездились сотни птиц. Перепуганные чайки с оглушительно-пронзительными криками взвились вверх и долго и возмущенно ругались на своем языке. Вконец измучившийся отряд с горем пополам построился и двинулся вперед, но ушел недалеко, потому что в отдалении, прямо на их пути, послышались уже знакомые им заунывные стоны призраков. Повторилась та же история, что и несколько дней назад.
Задыхаясь от быстрого бега, Вольфгард пытался остановить удиравших во весь дух дружинников:
– Остановитесь, собаки! – вопил он. – Стойте, жалкие трусы!
Однако, перепуганные дружинники, уже не обращая внимания на ярла и его крики, продолжали свое бегство. Леденящие душу вопли демонов становились все ближе и Вольфгарду ничего не оставалось делать, как броситься вслед за остальными.
Проводив взглядом отплывающих врагов, Виктор довольно ухмыльнулся. Все-таки у него хитрющая жена! Как и в первый раз – все сработало! Возвращаясь назад в поселок, Виктор задумался. Видно Вольфгард не на шутку разозлился и решил сжить со свету его, Виктора, и весь его род.
С течением времени, если ничего не произойдет, то будет все труднее и труднее защищать Рейну, их будущего ребенка и всех жителей Ванахейма, от этого безумца.
На следующее утро соглядатай Вольфгарда вновь посетил своего хозяина.
– Твоя падчерица беременна, – заявил он. Лицо Вольфгарда задергалось от злости.
– Будь проклята Рейна и муж этой гадины! По их милости над ним уже и так смеются все его воины, особенно те, которые знали о событиях последней ночи. Несколько дружинников уже сбежали в лагерь Виктора, а другие, кажется, окончательно уверились, что он обладает сверхъестественной силой. Последнее известие только увеличивало ярость Вольфгарда.
– Откуда это ты узнал? – спросил он у своего шпиона.
– А об этом говорит весь поселок! Конунг Виктор сам недавно объявил, что жена ждет наследника. Ты бы посмотрел, ярл, на них, когда они вместе! Видел бы ты их все поцелуи и улыбочки, когда они едут по поселку со всей их сворой. Я даже слышал, что она помогает конунгу Виктору планировать отражение твоих атак.
– Чтоб она живой попала в царство мертвых, предательница! Выходит, она-таки позволила Виктору Храброму оседлать себя! – скрипнул в ярости зубами Вольфгард.
– Да, ярл, – кивнул соглядатай, – она стала покорной почти как ягненок.
Один из дружинников по имени Лейф, стоявший возле двери, сказал:
– Что будем делать, ярл? Если Похитительница родит, тебе придется сдержать слово и закончить войну!
– Она обесчестила меня! – взревел Вольфгард. – И я задушу ее своими собственными руками! Да! Это единственный выход! Моя падчерица должна умереть до того, как родит сына!
ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ
Прошло лето, наступила зима. Вольфгард продолжал совершать набеги на земли Виктора, однако они, как правило, заканчивались проигрышем. Не вступая в прямые столкновения с врагом, дружинники Виктора тем не менее не давали врагу заходить в глубь своей территории.
Еще несколько воинов Вольфгарда перешли на сторону Виктора. Зима уже подходила к концу. Все эти долгие месяцы, когда солнце исчезло и ночи, казалось, не будет конца, у Виктора с Рейной продолжался их долгий медовый месяц. Часто они вдвоем сидели у очага, играя со своими животными. Порой, когда жестокие метели немного утихали, они выходили на улицу, чтобы полюбоваться невообразимо прекрасным видом северного сияния, словно бриллиантовая корона сиявшего на ночном небе.
На исходе зимы живот Рейны округлился и стал заметным. Виктор волновался, думая о том, не опасно ли ей будет рожать тут, без помощи врачей и современной техники. Его успокаивало, впрочем, то, что он помнил свой сон, в котором видел их двоих, держащих на руках ребенка.
Наступила весна. И вновь, как всегда, начал таять снег и ледяные вершины гор. Снова скалы фьорда заполнили стаи птиц. Огромные косяки гусей и лебедей летели на север по чистому, без единого облачка, синему небу.
Однажды утром семья полярных лисиц, включая шестерых подросших щенков, убежали в тундру. Все они еще не сменили своего белого зимнего наряда, и Рейна с Виктором, стоя в дверях терема, еще долго видели их пушистые светлые шубы, мелькающие между камней. А на следующий день ярла с женой ожидало потрясение. Внезапно в комнату вошли Ролло и Орм и втолкнули в нее трех пленников. Виктор заметил, что все незнакомцы были светловолосыми. На них были темные шерстяные куртки и кожаные штаны. Один из схваченных был выше других и казался довольно молодым. Его светлые вьющиеся волосы красиво обрамляли его аристократическое, привлекательное своей молодостью лицо.