Я смогла подняться с очень большим трудом, ощущая, что ноги просто не держат меня, но отчетливо видя темную фигуру, которая вышагивала ко мне, заставляя внутренне содрогнуться.
Ну вот. Я добилась своего.
Только было очень страшно.
Мужчина, который шел ко мне, поражал своим ростом и шириной плеч, притом что я сама никогда не была Дюймовочкой и при росте один метр семьдесят шесть сантиметров часто оказывалась вровень с некоторыми мужчинами.
Но я старалась храбриться, как бы жутко ни было внутри и снаружи, в состоянии рассмотреть даже его лицо, когда мужчина подошел настолько близко, что я отступила на шаг назад.
Он явно был около двух метров ростом!
Крепкий, мускулистый, но не перекачанный. А еще с нормальной стрижкой, в отличие от тех нордов, которых мне приходилось видеть изредка в нашем районе, что предпочитали отращивать гривы по плечи, собирая их на макушке и открывая тем самым выбритые виски.
С белокурыми волосами, правильными чертами лица, но пронзительным мрачным взглядом, который остановился на мне, придавливая к полу.
Он молча смотрел на меня так, что холод пробирал.
Слишком тяжело, даже с каким-то презрением, словно я не была достойна того, чтобы он даже просто останавливался рядом со мной.
Я бы, наверное, даже могла сказать, что он симпатичный, если бы встретила его где-нибудь в другом месте и в другое время.
— А ты упрямая, — вдруг проговорил мужчина, вот только эмоции в его взгляде совсем не поменялись.
Я бы даже сказала, что теперь в них появилась явная злость.
— Мне нужно было поговорить, — отозвалась я, не узнавая собственного голоса, который осип и хрипел, но не позволяя себе сосредоточиться на этом и начать жалеть себя. Сейчас было не время для этого. — Вы здесь главный?
Мужчина хмыкнул, чуть прищурившись.
— Ну, предположим, я. Дальше что?
Ответ мне не понравился, но спорить с ним смысла не было, когда он мог развернуться и уйти в любую секунду, снова оставив нас с Сашей один на один с тьмой и собственным безумием.
— Я хотела попросить вас кое о чем.
Бровь мужчины изогнулась и чуть дернулась.
Кажется, такой наглости себе еще никто не позволял.
— Дальше…
Он говорил холодно и резко, давая понять, что у меня нет никакого права не то что просить, а даже просто говорить в его присутствии, но я зашла уже слишком далеко, чтобы отступать, делая шаг вперед и вставая так, чтобы смотреть в его глаза, проговорив хоть и твердо, но с должным уважением, даже если он этого не заслуживал:
— В этом помещении находится девушка. Алекса. Вероятнее всего, ее привезли вместе со мной. Пожалуйста, принесите ей хотя бы плед и немного еды. Она беременна, и ей тяжело…
Я прикусила язык, замерев, потому что в какую-то секунду мне показалось, что глаза мужчины стали демонически черными, а ноздри затрепетали.
Его широкие громадные плечи застыли и окаменели, что было заметно даже под кожаной темной курткой.
Он ничего не ответил.
Только забрал из моих окоченевших рук палку, выдергивая ее с силой и злостью, а затем просто ушел, даже не посмотрев в сторону притихшей Саши.
Красная неоновая лампа озаряла жутким светом еще пару секунд, пока дверь с лязгом не захлопнулась за широкой спиной, погружая нас снова во мрак и полное бессилие.
Я пробовала звать подругу.
Пыталась говорить с ней, хотя сама едва была в состоянии делать это, прислонившись спиной к холодной решетке и закрывая от бессилия глаза.
Саша молчала. И я надеялась, что она просто крепко спала, а не была без сознания.
Даже не знаю, сколько еще прошло времени, прежде чем я услышала шаги.
В этом царстве холода и вечного мрака казалось, что даже само время остановилось и замерло в предчувствии беды.
Тяжелая дверь снова распахнулась, ударившись о стену с грохотом, и несколько больших массивных мужчин вошли, явно волоча за собой что-то.
Вернее, кого-то.
У меня больше не было сил, чтобы даже просто подняться. Я так и сидела на полу, упираясь затылком в решетку, глядя сквозь тяжелые ресницы на то, как несчастных людей волокли по полу, словно мешки с дерьмом.
Снова захлопали решетки, и их закидывали без оглядки и попытки понять, что с ними было.
Пара парней. Они стонали и вели себя как пьяные, будучи не в состоянии встать даже на четвереньки.
Вероятнее всего, нас привезли такими же.