Ивар Без Костей отправился попытать счастья в Дублине, а его братья двинулись на юг в Уэссекс, где развязали долгую войну с королем Альфредом. Однако непреклонный дух Альфреда, из раза в раз терпящего поражение, вынудил датчан принимать «мощные удары вместо шиллингов и тяжесть секиры вместо дани».
Особо стоит отметить один эпизод этой кампании, в котором мы встречаемся с зачатками английского королевского флота. Появившись невесть откуда с новой датской флотилией, Гутрум атаковал побережье Дорсета и взял Уорхэм. Альфред спешил на помощь, однако от людей Гутрума пришлось откупиться солидной суммой. Взамен те поклялись на священном кольце Тора, что навсегда покинут берега Англии. Но чего стоила эта клятва? Как только деньги были уплачены, часть флотилии двинулась на запад вверх по реке Экс и захватила Эксетер. Теперь настала очередь Альфреда. Для начала он задействовал морские силы. Он ввел в действие суда, которые только что были построены им по образцу галер врага — «почти в два раза больше остальных». Укомплектованный командой из фризов, новорожденный английский флот оказался достаточно мощным, чтобы начать блокаду устья Экса. Оставшаяся часть флотилии Гутрума вышла из Пуля для того, чтобы противостоять подобной наглости и прорвать блокаду, но буря отнесла их к скалам Сванэдж. Более сотни кораблей было разбито. Выброшенные на берег возле Эксетера датчане, отрезанные от моря и окруженные армией Альфреда, покорно капитулировали — чтобы вновь вступить в схватку где-нибудь в другом месте.
Знамя Хуббы с изображением ворона, сотканное его сестрами, стало одним из последних трофеев Альфреда в этой войне. Его владелец был убит в Северном Девоне на реке Северн, когда его флотилия осуществляла фланговую атаку сил Уэссекса. Хубба, однако, был единственным сыном Рагнара, который погиб на английской земле; все его старшие братья один за другим отправились в Ирландию или на континент в поисках новых возможностей приложения своих талантов.
Хальвдан, еще раз вернувшись в Нортумбрию, так «распорядился» в Йорке, что оборона города всецело оказалась в руках воинов, получивших наделы земли вне городских стен. Основа новой северной страны была заложена прочно. Есть ли где на территории Англии такое место, где пролилось больше крови викингов, чем на территории этого старинного королевства, раскинувшегося через долины к норвежским поселениям на Камбрийском побережье? Рассказчик саги имел все основания заявить: «Нортимбраланд был большей частью заселен норвежцами, с тех пор как сыновья Рагнара Кожаные Штаны завоевали страну. Датчане и норвежцы часто совершали набеги на страну, после того как она ускользнула из их рук»(3). Столица Хальвдана в Йорке долгое время служила настоящей цитаделью норманнов в Англии.
Когда после заключительной битвы в Уилтшире Альфред и Гутрум поделили между собой страну, это почти не затронуло Нортумбрию. В Пятиградии датчане, вместе со всеми своими ярлами и законоговорителями, расселялись, соблюдая относительный порядок, в то время как Йорк мог стать желанной добычей любого морского разбойника, имевшего достаточно сил, чтобы захватить и удерживать его. То норвежец, то датчанин провозглашал себя королем. Эта ситуация была во многом схожа с тем, что происходило в приморских государствах Ирландии. Все изменения, происходившие с Нортумбрией, связывали ее с ее побратимом — королевством Дублина — узами столь же прочными, сколь и таинственными.
Даже мир, заключенный Уэдмором, не мог обезопасить побережье от новых грабителей. Из устий рек Франции хлынул свежий их поток. За один только год сотня датских кораблей двинулась через устье Экса в направлении Эксетера; в следующем году флотилия, численно в три раза превосходящая предыдущую, бороздила воды вдоль побережий Кента и Суссекса. Вслед за этим волны откатились назад. Завоевание Нормандии словно бы открыло новый шлюз: Северная Франция в тот момент предоставляла возможности еще большие, чем Англия.