Немудрено, что существование в Исландии нередко было сродни подвигу, что подтверждают и саги. Неудивительно и то, что общество, там сложившееся, развивалось несколько более консервативно и в некоторых отношениях иначе, нежели то, которое складывалось в Швеции и, особенно, в Дании, но было весьма близким к обществу на их суровой прародине Норвегии. И что исландцы, углубленные в хмурые повседневные реалии и закаленные ими, становились весьма активными викингами. Но решаюсь также предположить, что именно сложная жизнь на этом взрывном острове, с его длинными и опасными зимами, побуждала потомков первопоселенцев воспевать свое настоящее и прошлое, своих отцов и пращуров в гениальных сагах.
Из предыдущего изложения очевидно, что инициаторами и командирами предприятий викингов чаще всего были члены знатных родов — военной элиты, представители которой имели возможность приобрести корабль и содержать команду. Обычно это были местные вожди или малые короли, а также ярлы; все они опирались в первую очередь на свои дружины. И в первую очередь именно они создавали скандинавские диаспоры и политические образования в Британии и Франции, Южной Италии и Ирландии; и они же получали наибольшую прибыль из награбленного в набегах. В случае организации массированного похода в него вливались общинники в качестве рядовых воинов, образуя ополчение-ледунг и получая свою долю прибыли. С конца X столетия, по мере образования скандинавских государств, все чаще большие походы происходили под командованием королей, во флотилии которых отдельные корабли и, соответственно, отряды возглавлялись ярлами и другими представителями военной элиты. Соответственно, теперь именно они извлекли наибольшую выгоду из походов викингов.
Все это были инициативные, воинственные, часто авантюрные люди, пускавшиеся в опасные плавания в поисках наживы и по зову буйной натуры. Но был и другой, вероятно, более редкий тип морестранников — люди, изгнанные или вынужденные уехать с родины в результате совершенных ими преступлений — по судебному приговору или из опасения кровной мести. Такие изгнанники превращались в вечных скитальцев. Иногда они занимались разбоем и творили беззакония неподалеку от родных мест, вызывая ненависть местного населения. Иногда присоединялись к викингам. Но, подобно всем отщепенцам, они неизменно подвергались многим испытаниям, переживали тяжелую судьбу[26].
Викинги и Восточная Европа
Скандинавы были издревле связаны с Восточной Балтикой. Через эти земли прошли в свой многовековый поход готы, и через них же часть готов вернулась на родину. Русские летописи и зарубежные исторические памятники свидетельствуют о том, что в эпоху викингов скандинавские государи и принцы, претенденты на престол нередко искали прибежище в Киеве, столице Древней Руси. Но именно шведам, особенно из Свеаланда, было удобнее всего действовать на Балтии.
Свеи и, особенно, геты — жители будущей Швеции, безусловно, принимали активное участие в набегах на западные земли и одновременно боролись за приграничные территории. В конце IX в. король Олав даже захватил богатый датский город Хедебю (Хайтхабю, будущий г. Шлезвиг) и на несколько десятилетий овладел Южной Ютландией. Но обычнее всего они совершали набеги на племена северо-восточного и восточного побережий Балтийского моря, на Приладожье, грабя и облагая данью куршей, кривичей, других северных славян и словен, карелов, финнов и саамов, латгалов, чудь, меря, весь и другие балтские, славянские, угро-финские племена и одновременно торгуя с ними. В набегах на земли Древней Руси, судя по находкам археологов, принимали определенное участие и другие скандинавы, а также балты и финно-угорские находники.
О систематической скандинавской колонизации, известной по другим регионам Европы, в отношении Руси говорить вряд ли приходится. Однако оседлое присутствие скандинавов в некоторых локусах, близких к Балтике, отмечается уже с первых веков новой эры, например в (Рюриковом) Городище. В Старой Ладоге скандинавский состав населения фиксируется уже с VII в. Некоторые находники задерживались среди русичей надолго, их поселения значительно умножились и расширились в эпоху викингов. Восточные скандинавы преобладали и в других поселениях, начиная с VIII — первой половины IX в.: Гнездове, Белоозере, в верховьях Днепра и Волги, где позднее выросли известные русские города. Многие находки скандинавского характера относятся там к VIII и IX вв., но большинство — к X в. Очевидно, что в эпоху викингов на Северо-Восточной Руси сложилась сеть стабильных поселений скандинавов.