Из «Глав о наследовании» Гуталага особенно ярко выступает стремление людей сохранить родовую собственность, как и роль кровной родни в решении наследственных проблем вообще. Известная консервативность Гуталага помогает понять родовые отношения у скандинавов эпохи викингов, тем более что имущественные права родичей, прежде всего их право преимущественной покупки наследственной земли (бёрдретт) прописаны и в более поздних областных законах, в частности шведских. Вместе с тем уже из Гуталага совершенно ясно, что к XIII столетию род (или большая семья) у скандинавов уже не играет решающей производственной или общежительной роли.
В среде родичей и, особенно, свояков далеко не всегда царил мир. Из-за того, что люди тогда, прежде всего самостоятельные мужчины и женщины, вступали в брак неоднократно, отношения в новых семьях бывали напряженными, а между мачехой и пасынками или пасынками и отчимом зачастую были враждебными, и не только из-за наследства. В «Саге о Греттире» рассказывается об инциденте из области отношений между мачехой и пасынком, который привел к трагедии (гл. LXX). Во время игры в шашки мачеха обругала пасынка, тот в ответ сказал ей дерзость. Тогда она ударила его шашкой, а так как шашки делали со шпонами, чтобы их можно было закреплять в щели столешницы, то она выбила парню глаз. В ответ тот избил ее до смерти и вынужден был бежать из дома и родных мест. В «Саге о Велсунгах» зять убивает тестя. Вдова Сигню подбивала сыновей от своего первого мужа отомстить за их отца и деда, а поскольку сыновья струсили, отомстила сама. Легендарный датский конунг Хрольв Жердинка, «владыка Хлейдира», был убит отчимом[144]. Во всех приведенных случаях столкновения происходили между свояками, т. е. вне кровной родни. Ссоры и разногласия внутри этого круга также имели место, но убийство внутри рода допускалось лишь как случайность, поскольку максимально преследовалось законом.
Наследственное право в Скандинавии не включало в себя майорат, что позднее привело к дроблению семейного землевладения. В эпоху викингов этот процесс тормозило существование неосвоенных внутренних территорий и колонизация чужих земель. Но с конца этой эпохи и в XII — первой половине XIII в. он проявился уже вполне отчетливо, в частности как один из источников возникновения социально значимых групп безземельных крестьян — разного рода держателей. Начальная же тенденция этого процесса наблюдалась в эпоху викингов.
Выше мельком говорилось о том, что сыновьям полагалось по одной главной доле отцовского наследства («доле головы»), дочерям — по половине сыновней доли. Отцом могли быть сделаны и особые завещательные распоряжения, если он был «в здравом уме». После его смерти хозяйство делили или совместно вели его сыновья, вдова; дочери же, выходя замуж, обычно уходили на хутора мужей. Два брата — сыновья почившего Энунда, — сначала жили вместе, а затем, захотев жить раздельно, поделили наследство следующим образом: один взял себе землю, другой — движимое имущество, с помощью которого вскоре тоже приобрел землю[145]. Это сведение интересно еще и тем, что показывает роль движимости в те времена. Судя по сагам, в известных случаях наследство могла получить сестра покойного хозяина.
Итак, тот факт, что не столько большие, сколько, особенно, разросшиеся малые семьи, а также сводные, сложные семьи были широко распространены в Скандинавских странах в эпоху викингов, а их существенные остатки позже — в XIII в., представляется мне таким же бесспорным, как и то, что, хотя в эти столетия все более решительно начинает преобладать малая семья, значимые реликты большой семьи и родовых связей также сохранялись затем у северных германцев долго (добавлю — на протяжении почти всего Средневековья).
Разъезды и переселения скандинавов в эпоху викингов неизбежно размывали большую семью. В то же время переезды, например в Исландию, подчас совершались именно большими семьями или всем родом: так было легче устраиваться в чужих и суровых краях. Однако при всех условиях на рубеже 1-го и 2-го тысячелетий родственный коллектив как хозяйственная единица явно переживал кризис. Но еще раз подчеркну то важное обстоятельство, что реликты родовой общности, подчас весьма значительные, сохранялись еще долго. В их числе — упомянутый выше порядок наследования недвижимости и обычай преимущественной покупки наследственной земли родственниками, правообязанность мстить, платить и получать виру, вообще наследовать обязательства умершего родича, поддерживать друг друга в суде и при прочих сложных ситуациях. Это отчетливо прослеживается по материалам саг и подтверждается кодифицированным правом, хотя, повторяю, в реальной жизни отношения между родичами, даже близкими, нередко были не столь идиллическими.