Как свидетельствует «Песнь о Риге», по возвращении домой знатные викинги на награбленные ценности приобретали усадьбы-гарды. Хьельмар, один из персонажей легендарной «Саги о Хервёр», умирая от полученных им в ожесточенном поединке шестнадцати ран, с болью произнес вису, где были такие слова: «Имел я пять земельных владений, но не было мне от [этой] собственности счастья»[209]. В «Саге о Курином Торире» говорится о сдаче земли внаем разным людям, по три десятины каждому; владелец этой земли был богатым человеком, он составил себе состояние спекуляцией, выгодно перепродавая то, что купил в другом месте.
По сагам можно увидеть, что ценность земли, очевидная уже в эпоху викингов, в следующие за ней столетия увеличивалась все больше — и как основа местожительства, и ради пахотных земель, выгонов и покосов, и в качестве подхода к побережью, как источник ренты (в том числе при раздаче участков земли в аренду), и как вид заклада, и как показатель статуса. В этом заключаются большие отличия от начала новой эры, когда Тацит писал свое сочинение «О происхождении германцев»: тогда господствовала не частная, а родовая собственность на землю, которую не очень охотно обрабатывали и, по всей видимости, ценили прежде всего как место обитания, как «родину».
В этом очерке речь пойдет об употреблении земли главным образом как первичного и всеобщего средства производства и поддержания самой жизни.
Тацит сообщает, что юты сеяли рожь и пшеницу, а все скандинавы — ячмень, во всяком случае судя по сырью, из которого изготовляли пиво. В эпоху саг большинство скандинавов так или иначе занималось обработкой земли, хотя и в очень различных формах и объемах. В средневековой Дании занятие земледелием было возможно чуть не повсеместно, в Швеции — на 9 % освоенной земли, в Норвегии — на 3 %, а в Исландии — на 1 %. И все же земледелие рано стало основным занятием населения не только в равнинной Дании, но и в ряде областей Швеции. Менее значительную роль оно играло в Норвегии. Но и в Исландии, почти непригодной для пашенного земледелия, также старались вырастить свое зерно, а главным центром земледелия там была Округа Южных Мысов. Поучения по поводу сроков и порядка посевов имеются в «Речах Высокого», например совет «не доверять ранним всходам»[210]. Сведения о посеве хлеба в Исландии есть и в сагах[211]: о выращивании, например, ржи в них говорится как об обычном занятии[212]. А в судебнике Фростатинга, в разделе, посвященном обязанности оповещать о сборе тинга, имеется следующая формула: «И везде, где человек сеет и жнет на своей земле и на ней стоят жилые дома, обязанность передачи знака [созыва тинга] должна соблюдаться в отношении всех» (курсив мой. — А.С.). Также «Сага о Ньяле» повествует: «…пошел он к своей пашне и стал там сеять» (гл. LXVIII)[213]. Снорри в своем «Круге Земном» пишет о засухе, которая привела к недороду хлеба[214].
В силу природных условий преобладающими тогда зерновыми культурами в Норвегии и Исландии были овес и ячмень, более неприхотливые и быстро созревающие; они шли прежде всего в пищу людям; а вот прямых данных о прикармливании скота овсом или ячменем у меня нет. Там, где земля позволяла, особенно в Швеции и Дании, сеяли рожь и пшеницу, но ячмень и овес — повсюду и обязательно.
Зерно, хлеб и мед в Исландию ввозили из Норвегии и Англии, но и на этом скалистом острове очень ценили «подходящую» землю, и не только из-за пастбищ. В той же «Саге о людях из Лососьей Долины» рассказчик замечает, что некий персонаж имел «хорошие земли, но скота немного»[215]. Об уборке хлеба, вязании снопов и складывании их в скирды свидетельствует «Сага об Олаве Святом» (гл. XXXII). Богатый Торвальд сын Освивра владел несколькими островами, «откуда он получал вяленую рыбу и муку»[216].
О скандинавах эпохи викингов и последующих трех столетий нередко пишут, что их агрикультура была настолько низкой, что они поздно и не повсюду пришли к двуполью и долго пользовались не плугом, а сохой[217] и даже мотыгой. Это верно. Но справедливость требует напомнить, что характерный моренный ландшафт, скалы и огромное количество валунов, которые оставил в тамошней земле уходящий ледник, не позволяли жителям средневековой Скандинавии использовать плуг, а ограниченный размер и разбросанность пригодных для земледелия земель не позволяли перейти к более продуктивной системе полей. Из-за плохих земель и примитивной агрикультуры урожайность была низкая, к этому часто добавлялись капризы погоды: засуха, чрезмерные холода или сырость. В результате население нередко страдало от голода.
217
В том, что еще в середине XI в. пахота производилась при помощи сохи, убеждает изображение на «ковре из Байё».