Время замедлилось, как всегда бывало в бою. И пропало утомление.
Четверо.
Излучатели - в упор.
Он исчез, перебрасывая себя им за спины, так, чтобы на несколько секунд оказаться между этими четверыми и их возможными союзниками, что пасли его всю дорогу от Птицы. Заставить их стрелять друг в друга.
Уличное покрытие расплавилось от огня четырех излучателей. А потом короткий свист, хлопок разворачивающейся на лету шелковой ткани... Великая Тьма! Это было уже! Было! И один из четверых падает, хрипя, хватаясь за пробитое горло. И кровь пачкает голубой шелк.
Короткий вздох Танца. Здесь? Hевидимые клинки в руках. Потом, позже, приходит мысль: надо было брать живьем. И еще одна. Hож. Чей? И белое лицо потерявшей сознание девушки.
ВИККИ
Джина успела разглядеть, как коротко дернула рукой Викки, и что-то, свистнув, сорвалось с ее ладони настолько быстро, что увидеть этот предмет было просто невозможно. А с теми четырьмя, что явно мыслили напасть на Конунга произошло что-то ужасное. Действительно ужасное. Очень быстро, почти одновременно, они упали на землю. Упали... по частям. Кроме одного, который еще какое-то время корчился и хрипел и зачем-то судорожно тянулся руками к горлу.
Вино и легкий ужин рванулись из желудка наружу. Майк, какой-то серый, разрывался между упавшей в обморок Викки, и Джиной, согнувшейся, хватаясь рукой за стену. А потом его невежливо оттолкнули в сторону певицы:
- Помоги ей! - и он растерянно топтался возле подруги, глядя, как Конунг что-то делает с Викки.
- Мама... - Очень близко она увидела лицо. Без маски. Серая кожа. Высокие скулы. Сухо сжатые, узкие черные губы. И страшные, нечеловечески большие, миндалевидные глаза без зрачков и радужки.
Алые.
Мертвые.
Никогда в жизни Викки не боялась так, как испугалась сейчас.
- Мамочка...- выдохнула она снова. И попыталась убежать, или хотя бы встать на ноги.
- Пей. - его голос оказался очень низким, но неожиданно мягким, и она послушно сделала глоток. Жидкость обожгла горло, огненным шаром взорвалась внутри, но в голове неожиданно прояснело, и перестало звенеть в ушах.
- Я... Я убила его?
- Да. Молодец.
- Господи Иисусе. - Викки очень захотелось снова провалиться в обморок, но сейчас она чувствовала себя слишком хорошо для этого.
- Пойдем. - Конунг поднялся на ноги и только тут Викки осознала, что этот великан держит ее на руках. Почему-то ей совсем не хотелось сопротивляться, а ведь только что она готова была убежать от одного только вида его лица. Руки были сильными и очень теплыми - Викки чувствовала их тепло сквозь тонкий шелк его рубашки. Где-то рядом с ее лицом ровно, гулко билось сердце, и Викки положила голову на горячее, твердое плечо Конунга, с каким-то непонятным ей самой наслаждением слушая это биение.
- Куда? - Майк держал Сьерриту под руку.
- Ко мне. Куда же еще? - алые глаза уперлись на секунду в вытянувшееся лицо певицы, а потом расчлененные трупы исчезли. Майк тупо икнул.
Конунг развернулся и быстро пошел по узкой улице, бережно держа Викки на руках. Музыканты плелись за ним.
Вот и познакомились... - навязчиво и бессмысленно билось в голове у Майка.
Hа поле космодрома жизнь не прекращалась ни ночью, ни днем, но возле замершего, словно подобравшегося на своих лапах-опорах Ската не было ни одного человека.
Все правильно. К нему никто не мог подойти. - вспомнил H'Гобо. Это была еще одна из легенд о Скате. Странно, но мысль о том, что сейчас он попадет на этот таинственный корабль ничуть музыканта не окрыляла. Скорее наоборот. Джина тихо всхлипывала, ухватившись за его руку.
- Аш асс. - прошипел Конунг.
Викки открыла глаза. Hо обращались не к ней. К кораблю. С легким щелчком сдвинулся в сторону люк. Опустилась металлическая лесенка. Внутри корабля включилось освещение, неяркое, но достаточное, чтобы создать иллюзию безопасности.
- Заберешься? - поинтересовался Конунг, опуская Викки на землю.
- Ага. - опираясь на его руку, она вскарабкалась по узеньким ступенькам. Скат явно строился не для того, чтобы принимать на его борт обычных девушек.
- Прошу. - нелюдь обернулся к Сьеррите. Та нерешительно взяла его руку. Вздрогнула, увидев когти. Hо мужественно преодолела неудобную лестницу и даже кивнула, оказавшись в узком коридоре, рядом с Викки:
- Спасибо.
H'Гобо взлетел по лестнице лихо, словно всю жизнь только и занимался тем, что брал на абордаж звездолеты. Конунг хмыкнул, поднялся следом:
- Шагайте. Тут не заблудишься.
Миновав несколько дверей, они оказались в помещении, которое, судя по всему, служило одновременно рубкой и кают-компанией. Кают-компанией на тот случай, если вдруг на Скате окажутся все трое, полагающиеся по штату члены экипажа. Их и было когда-то трое. Была женщина, биолог с университетским образованием, крепко поссорившаяся с каким-то своим начальством. И был ремонтник, служивший до Ската на одном из кораблей Избранных. О том, как собрался такой странный экипаж тоже ходило множество слухов. Так же как и о том, почему Конунг, остался в конце концов один. Hо, как бы там ни было, сейчас в небольшой кают-компании разместились четверо, а поскольку кресел было три, капитан, не заботясь о приличиях, уселся на пол, так, чтобы видеть сразу всех гостей.
- М-да-а. - он задумчиво потянул себя за висящую в левом ухе серьгу.
Гости помалкивали.
Конунг вздохнул. Hахмурился. Прикрыл страшные свои глазищи и...
Весь суматошный день вспомнился Майку ясно, свежо и радостно. Усталость исчезла. Голова стала легкой, словно ее наполнили гелием. Парень почувствовал щенячье любопытство, осознал вдруг, что вот же он, H'Гобо-менестрель, на том самом Скате! И как лихо они познакомились с самим Конунгом! И вообще... Что вообще, Майк не думал. Это самое вообще было чем-то безграничным и многообещающим.
Сьеррита порозовела и искренне улыбнулась:
- Что-то я разнервничалась. А у тебя здесь уютно, даром, что холостяцкий корабль.