— Я сказал — не вякать!! — орал он. — Если еще хоть раз пикнешь, я из тебя душу вытрясу, поняла?!
Он вылетел из фургона, оглушительно хлопнув дверью. Запах паленой тряпки заставил Викки подняться и поставить утюг прямо. Ее переполняли смятение и страшное разочарование. Он обещал — и нарушил слово, стоило ей возразить. Пора было взглянуть правде в глаза: Джим не изменился… и никогда не изменится. Она вернулась к тому, от чего сбежала: к зависимости от самодура, только вот один выбросил ее на улицу, а другой… мог убить.
Через час Джим вернулся, и вид у него был очень виноватый.
— Это ты меня довела… Если бы у меня не было такого поганого настроения, я бы и пальцем к тебе не притронулся. Посуди сама, я пахал как лошадь, не пил не ел, чтобы выкупить этих чертовых собак у старика Таккера, а ты начинаешь при мне поливать номер грязью. Но мне, конечно, не следовало бить тебя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Это все мой проклятый характер… Но клянусь тебе, это больше не повторится! Попробуй… попробуй начать все сначала, а Викки? Может, у нас еще получится?
В глазах его блеснули слезы, и Викки вдруг увидела перед собой несчастного мальчишку, которого каждый день лупил пьяный отец, лупил до тех пор, пока парень не подрос и не оказался в состоянии дать сдачи. А увидев это, она опять поддалась слабости и решила простить его снова — но в последний раз.
Потом Джим пошел копаться в моторе грузовика, а она, покончив с домашними делами, отправилась проверить собак. Возвращаться в тесноту фургона Викки не хотелось, и она решила прогуляться, благо до вечернего представления еще оставалось время.
Перед тем как выйти из фургона, она припудрила синяк на щеке, но правая половина лица вспухла, и этого не смогла бы скрыть никакая косметика. Дойдя до аттракционов, она собралась было повернуть назад, но любопытство взяло верх. Ей хотелось посмотреть, что предлагал этот хваленый цирк посетителям и что такого интересного можно было увидеть в палатках.
Красно-белые палатки под бездонным июльским небом смотрелись на удивление весело, а когда она заметила, как крохотный мальчуган заливается смехом при виде парящего над шатром оранжевого аэростата, настроение у нее и вовсе поднялось. «Будь у меня такие же радостные воспоминания о цирке или ярмарке, я бы, возможно, относилась к ним значительно лучше», — подумала она.
Викки подошла почти вплотную к большому шатру, как вдруг разглядела миниатюрную палатку, настолько похожую на своего исполинского собрата, что их можно было бы принять за слона и новорожденного слоненка. Такое сравнение позабавило ее, и она еще больше развеселилась, когда прочла объявление, что мадам Роза, единственная и неповторимая предсказательница судьбы, предлагает посетителям свои цыганские услуги. Увидев женщину в пестром вычурном одеянии, вышедшую навстречу из палатки, Викки чуть не прыснула.
— Прошу прощения, — спохватилась она, вежливо уступая ей дорогу.
Но женщина остановилась как вкопанная. Она была на несколько дюймов ниже Викки, маленькая и изящная, несмотря на намотанные на нее тряпки. Волосы женщины скрывала чалма из разноцветного шелка, в котором поблескивали серебряные и золотые нити, а на пальцах, руках и шее сверкали и звенели кольца и браслеты. Кожа незнакомки, цвета слоновой кости, казалась бледной даже в слепящем свете полудня, а у глаз и уголков губ собралось несколько морщинок. От лба через нос к подбородку шли еле заметные шрамы, но, как ни странно, они нисколько не портили ее лица. Скорее, прибавляли ему загадочности, ибо в целом это было лицо незаурядной красавицы.
До Викки, наконец, дошло, что они не отрываясь смотрят друг на друга, и хотя лицо женщины стало бесстрастным, Викки показалось, что та потрясена.
— Кто вы? — с нажимом спросила женщина, и Викки уловила в ее хрипловатом голосе акцент.
— Я ассистентка Джима Райли в номере с дрессированными собаками.
— Нет, не то. Как вас зовут?
— Викки… Виктория Сен-Клер.
На этот раз ошибки быть не могло: женщина пошатнулась, словно от удара, и Викки испуганно поймала ее за локоть.
— Вам плохо… э-э… мэм? — спросила она.
— Мадам Роза, девочка… У меня просто немного закружилась голова. Вы не поможете мне зайти обратно в палатку?
Опираясь на руку Викки, она прошла сквозь полог.
— Вон туда… к стулу, — сказала женщина, и Викки с облегчением увидела, что краска возвращается на белое как мел лицо. Из-за внутренней перегородки появилась другая женщина; при виде мадам Розы она слабо вскрикнула и поспешила помочь той сесть на стул. Только после этого она мельком взглянула на Викки и вдруг замерла с открытым ртом.