— Ваше величество, говоря такие слова, воистину предвосхищает мои упования. У меня есть ходатайство к вам, ваше величество.
— От кого, господин суперинтендант?
— От нимф, обитательниц Во.
— Ах!
— Король удостоил меня обещанием, — сказал Фуке.
— Да, да! Помню.
— Празднество в Во, знаменитое празднество в Во, не так ли, ваше величество? — вставил Кольбер, стремясь показать этим вмешательством в разговор, что он пользуется расположением короля.
Фуке, полный презрения, не удостоил Кольбера ответом; он вел себя так, словно Кольбер не высказал никакой мысли, словно его вообще не существовало.
— Ваше величество знает, что я избрал мое имение в Во для приема любезнейшего из государей, могущественнейшего из королей.
— Сударь, — сказал, улыбаясь, Людовик XIV, — я обещал; королевское слово не нуждается в подтверждении.
— А я, ваше величество, пришел доложить, что весь к вашим услугам.
— Вы обещаете много чудес, господин суперинтендант?
И Людовик XIV взглянул на Кольбера.
— Чудеса? О нет, ваше величество, я не берусь поражать вас чудесами; но надеюсь, что могу обещать немного веселья, быть может, даже немного забвения королю.
— Нет, господин Фуке, я настаиваю на слове чудо. Ведь вы волшебник, мы знаем ваше могущество; мы знаем, что вы отыщете золото, даже если его и вовсе не станет на свете. Ведь недаром же народ говорит, что вы его делаете.
Фуке почувствовал удар, направленный с двух сторон: король метнул стрелу не только из своего лука, но и из лука Кольбера. Фуке рассмеялся.
— О, народ отлично осведомлен, из каких россыпей я беру это золото. Он знает это, и знает, быть может, чересчур хорошо. И к тому же, — добавил он гордо, — могу заверить ваше величество, что золото для оплаты праздника в Во не будет стоить народу ни крови, ни слез. Оно будет стоить пота, но этот пот будет оплачен.
Людовик смутился. Он хотел было взглянуть на Кольбера. Тот хотел было ответить, но орлиный, благородный, почти королевский взгляд, брошенный на него Фуке, остановил слова на устах помощника интенданта.
Тем временем король оправился от смущения и, обратившись к Фуке, сказал:
— Значит, вы приглашаете нас?
— Да, государь.
— На какой день?
— Какой вы сочтете удобным, ваше величество.
— Вы говорите точно волшебник, которому достаточно захотеть, и все уже сделано. Я бы не решился на подобный ответ, господин Фуке.
— Вашему величеству, когда вы пожелаете, будет доступно решительно все, что может и должен свершить король. Король Франции располагает слугами, которые не остановятся ни перед чем ради службы ему и его удовольствий.
Кольбер сделал попытку посмотреть суперинтенданту в лицо, чтобы выяснить, не означают ли эти слова поворота к менее неприязненным чувствам, но Фуке даже не взглянул на своего врага. Кольбер не существовал для него.
— В таком случае через неделю, хотите? — предложил король.
— Итак, через неделю.
— Или нет. Сегодня вторник. Давайте отложим до следующего воскресенья, хотите?
— Отсрочка, благосклонно предоставленная мне вашим величеством, весьма благоприятно скажется на работах, которые предпринимают мои архитекторы, дабы развлечь ваше величество и ваших друзей.
— Кого же, господин Фуке, вы разумеете, говоря о моих друзьях?
— Король — хозяин повсюду, где бы он ни был. Король составляет список и отдает свои приказания. Кто удостоится его приглашения, тот и будет моим уважаемым гостем.
— Благодарю вас, — сказал король, тронутый благородным чувством, выраженным столь благородным образом.
Поговорив еще немного о различных делах и простившись с Людовиком XIV, Фуке откланялся. Он чувствовал, что Кольбер задержится у короля, что они будут говорить о нем и ни тот ни другой не станут щадить его.
И у него возникло желание нанести своему врагу последний страшный удар, который возместил бы все то, что ему пришлось вытерпеть от него. И вот, уже взявшись за ручку двери, Фуке поспешно вернулся на прежнее место и, обращаясь к королю, произнес:
— Простите, ваше величество!
— В чем я должен простить вас, сударь? — любезно спросил король.
— Я совершил тяжкий проступок, сам того не приметив.
— Проступок! Вы? Ах, господин Фуке, ничего не поделаешь, придется простить. Против чего или кого вы согрешили?
— Против приличия, ваше величество. Я забыл сообщить вам о довольно существенном обстоятельстве.