– Войдите, – пригласил король. – Вы аккуратны, это очень хорошо. Посмотрим, какое письмо написали вы брату моему Карлу Второму.
Д'Артаньян весь превратился в слух.
– Подождите еще минуту, – непринужденно сказал Людовик XIV гасконцу, – я должен послать в Лондон согласие на брак моего брата с сестрой английского короля, Генриеттой Стюарт.
«Он, кажется, разбил меня по всем пунктам, – прошептал Д'Артаньян, пока король подписывал письмо и отпускал Лиона. – Но признаюсь, чем основательней меня разобьют, тем больше удовольствия мне это доставит».
Король следил взглядом за Лионом, пока тот не запер за собой дверь; он даже сделал три шага за министром. Затем остановился и повернулся к мушкетеру:
– Теперь покончим с нашим делом. В Блуа вы говорили мне, что вы небогаты.
– Теперь я богат.
– Да, но это меня не касается. У вас свои деньги, а не мои; мне нужно другое.
– Я не совсем понимаю, ваше величество.
– Не скупитесь на слова, говорите прямо, от души. Довольно ли вам будет двадцать тысяч в год жалованья?
– Ваше величество… – пробормотал Д'Артаньян в изумлении.
– Довольно ли вам четырех лошадей на казенном содержании и добавочных сумм в зависимости от обстоятельств и надобности? Или вы предпочитаете получать круглым счетом, скажем, сорок тысяч ливров? Отвечайте.
– Государь, ваше величество!
– Вы, разумеется, удивлены, я этого ждал. Отвечайте, не то я буду думать, что вы потеряли способность быстро соображать, которую я так ценил в вас.
– Ваше величество, двадцать тысяч ливров в год, без сомнения, большие деньги, но…
– Никаких «но»» да или нет? Достаточно двадцати тысяч?
– О, разумеется!
– Отлично. Гораздо удобнее оплачивать экстренные издержки. Переговорите о них с Кольбером. Теперь перейдем к главному.
– Но, ваше величество, я уже говорил вам…
– Что вы собираетесь отдохнуть? А я уже ответил вам, что не хочу этого. Кажется, я здесь повелитель.
– Да, ваше величество.
– Отлично. Было время, когда вы очень хотели стать капитаном мушкетеров?
– Действительно.
– Так вот патент, подписанный мною. Я кладу его сюда, в ящик. В тот день, когда вы вернетесь из экспедиции, в которую я намерен послать вас, вы сами возьмете патент из этого ящика.
Д'Артаньян все еще стоял в нерешимости, не подымая головы.
Король продолжал:
– Глядя на вас, можно подумать, будто вы забыли, что при дворе французского короля капитан мушкетеров стоит выше маршалов Франции?
– Знаю, ваше величество.
– Или что вы не верите моему слову.
– Нет! Нет!.. Не говорите так!
– Я хотел доказать вам, что вы, хороший слуга, бросили хорошего господина. Разве я не такой господин, какого вам надо?
– Начинаю думать, что такой, ваше величество.
– В таком случае вы тотчас вступите в должность, Ваши мушкетеры совсем распустились с тех пор, как вы уехали: слоняются по городу, заходят в кабаки, дерутся, несмотря на королевские указы. Вы должны подтянуть их, и как можно скорее.
– Слушаю, ваше величество.
– Вы всегда будете при мне.
– Хорошо.
– Вы отправитесь со мной в армию, и ваша палатка будет стоять рядом с моей.
– Если ваше величество возлагает на меня такую ответственность, то мне не надо двадцати тысяч жалованья, потому что я не заслужу их.
– Я хочу, чтобы у вас был открытый дом; чтобы вы могли приглашать приятелей к обеду; хочу, чтобы капитан мушкетеров был видным лицом.
– А я не люблю даровых денег, – живо возразил д'Артаньян, – я признаю деньги, добытые трудом! Ваше величество даете мне ремесло ленивца. За него возьмется всякий за четыре тысячи ливров.
Людовик XIV рассмеялся.
– Вы хитрый гасконец, господин д'Артаньян, – сказал король. – Вы из самой души вырываете у меня тайну.
– Ба! У вашего величества есть тайна?
– Да.
– А, в таком случае я принимаю двадцать тысяч ливров, потому что сохраню тайну, а в наше время молчание стоит дорого. Не угодно ли вашему величеству сказать, в чем дело?
– Вы немедленно же оденетесь по-походному, господин д'Артаньян, и сядете на коня.
– Сейчас?
– Ну, скажем, через два дня.
– Отлично, ваше величество. Ведь я должен устроить свои дела, особенно если придется драться.
– Может быть, и придется.
– Так будем драться. Ваша величество обращались к скупости, к честолюбию, к сердцу д'Артаньяна, но забыли об одном…
– О чем?
– Забыли о его тщеславии. Когда я буду кавалером королевских орденов?
– Это интересует вас?
– Да, ваше величество. Мой друг Атос весь в лентах: это задевает меня.
– Вы будете кавалером моих орденов через месяц После того, как возьмете патент на звание капитана мушкетеров.
– А, – сказал мушкетер в раздумье, – после экспедиции? Куда же я еду?
– Вы знаете Бретань? Есть у вас там друзья?
– Нет.
– Тем лучше. Вы сведущи в фортификационном деле?
Д'Артаньян улыбнулся.
– Кое-что смыслю.
– Иными словами, можете вы отличить крепость от простого укрепления, какое дозволено строить владельцам замков, нашим вассалам?
– О, я могу отличить крепость от небольшого укрепления, как латы от хлебной корки. Достаточно ли этого?
– Достаточно. Вы поедете в Бретань один, даже без слуги.
– Смею спросить, почему?
– Потому, что вам самому не худо будет иной раз переодеться слугой из хорошего дома. Во Франции вас хорошо знают в лицо, господин д'Артаньян.
– А потом?
– Потом вы проедетесь по Бретани и осмотрите тамошние укрепления.
– Береговые?
– Также и островные.
– А!
– Вы начнете с Бель-Иля.
– Который принадлежит господину Фуке? – спросил д'Артаньян серьезным голосом, подняв на короля свои проницательные глаза.
– Да, кажется, Бель-Иль действительно принадлежит суперинтенданту Фуке.
– Так вашему величеству угодно знать, хорошо ли укреплен Бель-Иль?
– Да.
– И новые или старые там укрепления?
– Именно так.
– И достаточно ли у суперинтенданта вассалов, чтобы составить из них гарнизон?
– Именно этого я хочу от вас; вы попали в самую точку.
– А если Бель-Иль не укрепляют?
– Тогда вы проедете по Бретани, прислушаетесь и присмотритесь к тому, что там происходит.