— Как вам угодно, генерал, — отвечал Атос непринужденно. Видно было, что ему все равно, кто пойдет с ними: рыбак или солдат.
Монк подошел к дороге, на которой исчез тот, кого он принял за Дигби. Тут он встретил патруль, обходивший палатки и направлявшийся к штабу. Патруль остановил генерала и его спутника. Монк произнес пароль, и их пропустили. Один из спавших солдат, услышав шум шагов, проснулся.
— Спросите у него, где рыбаки, — сказал Монк Атосу. — Если спрошу я, он узнает меня.
Атос подошел к солдату, который указал ему палатку. Монк и Атос пошли в ту сторону.
Генералу показалось, что, когда они подходили к палатке, промелькнула та самая тень, которую они уже видели. Но, войдя в палатку, он убедился, что ошибся, потому что там все спали.
Атос, опасаясь, чтобы его не сочли сообщником французов, остался у входа в палатку.
— Эй! — крикнул Монк по-французски. — Вставайте!
Два или три человека приподнялись.
— Мне нужен человек, чтоб посветить нам, — продолжал Монк.
Все пришло в движение. Некоторые из рыбаков вскочили, другие заворочались.
Первым встал их предводитель.
— Можете положиться на нас, — сказал он голосом, от которого Атос вздрогнул. — Куда надо идти?
— Увидишь. Бери факел! Скорей!
— Сейчас, милорд. Если угодно, я провожу вас?
— Ты или другой, все равно. Только бы кто-нибудь посветил мне.
«Странно, — подумал Атос. — Какой удивительный голос у этого рыбака».
— Эй, огня! — закричал рыбак. — Ну, живей!
Потом сказал на ухо своему соседу: «Ступай, Менвиль, возьми фонарь и будь готов ко всему».
Один из рыбаков высек огонь, зажег кусок трута, фонарь загорелся. Тотчас вся палатка осветилась.
— Готовы ли вы, сударь? — спросил Монк у Атоса, который отвернулся, чтобы не выставлять на свет свое лицо.
— Готов, — отвечал он.
«А, это французский дворянин! — сказал предводитель рыбаков. — Хорошо, что я передал поручение тебе, Менвиль. Он, может быть, узнал бы меня! Свети!»
Они вели разговор в глубине палатки и так тихо, что Монк ничего не слышал: он беседовал с Атосом. Менвиль между тем готовился в путь — вернее, выслушивал приказания своего начальника.
— Скоро ты там? — спросил Монк.
— Я готов, — отвечал рыбак.
Монк, Атос и рыбак вышли из палатки.
«Этого не может быть! — подумал Атос. — Что за нелепая мысль взбрела мне в голову!»
— Ступай вперед, по средней дороге, да поскорее! — сказал Монк рыбаку.
Не прошли они и двадцати шагов, как из палатки опять вышла тень и, скрываясь за столбами, вбитыми по сторонам дороги, с любопытством стала следить за генералом.
Все трое скрылись в ночном тумане. Они шли к Ньюкаслу, белые камни которого виднелись вдали, как надгробные памятники.
Постояв несколько секунд под воротами, они вошли во двор. Ворота были разрушены ударами топора. Тут в безопасности спал караул из четырех человек, — настолько сильна была уверенность, что с этой стороны не может быть нападения.
— Караульные не помешают нам? — спросил Монк у Атоса.
— Напротив, генерал, они помогут перекатить бочонки, если вы позволите.
— Вы правы.
Сонные солдаты сразу встрепенулись, услышав в траве и кустарнике, разросшемся у ворот, шаги неведомых посетителей. Монк сказал пароль и вошел в аббатство; впереди двигался моряк с фонарем. Монк держался сзади и наблюдал за малейшим движением Атоса; он прятал обнаженный дирк в рукаве и при первом подозрительном жесте француза мог заколоть его. Но Атос твердо и уверенно пересекал дворы и залы.
В здании не было ни дверей, ни окон. Кое-где подожженные двери обуглились внизу, но огонь погас, не будучи в силах охватить массивные дубовые створки, обитые железом. Все стекла в окнах были разбиты, и в зиявшие дыры вылетали ночные птицы, испуганные светом фонаря. Летучие мыши беззвучно чертили круги над пришельцами, фонарь отбрасывал их тени на высокие стены. Это зрелище могло успокоить человека, привыкшего рассуждать. Монк заключил, что в монастыре нет никого, потому что тут еще оставались дикие птицы, улетавшие при приближении человека.
Пробравшись между обломками, Атос вступил в склеп, который находился под главною залой и соединялся с часовней. Там он остановился.
— Мы пришли, генерал, — сказал он.