Болт вонзается в серебряный лоб статуи и пробивает его, застряв внутри. Ласло опускает разряженный арбалет.
— Мертвым. Хорнет сдох, а мы живы. Важен лишь один идеал — сила. Лишь она заставляет подданных подчинятся твоим заскокам, какими бы тупыми они ни были. Пусть даже, это будет твоя идеалистическая чушь, это неважно. Пока ты силен — люди будут подчиняться. Точка.
Я поднимаю палец вверх.
— Пока силен. Но когда ты слаб, а враг сильнее по всем фронтам? Когда шансы на успех близятся к нулю, знаешь, что будет? Твои шакалы разбегутся, ведь все, что они могут — это пресмыкаться перед подавляющей силой. Едва расклад окажется не в их пользу — всё. Конец. Но люди с идеалами… Они не сдадутся, даже если нет шансов на успех. Они выгрызут победу даже в безнадежной ситуации. Совершат невозможное.
Взгляды окружающих скрещиваются на голове Матриарха.
— Ха. Поэтому я и не требую от них невозможного. — Пожимает плечами Маркиз, но его голос звучит фальшиво. Понимая это, он несколько секунд собирается с мыслями, после чего улыбается. — Знаешь, а я тебе докажу, что прав именно я. Все присутствующие связаны со мной не только присягой, они зависят от моего золота и от моей воли. Поэтому…
Он разводит руки, обращаясь к толпе.
— Я приказываю вам осмеять этого наивного идиота. В реальном мире все решает сила, влияние и богатство. В нем нет места идиотским идеалам. Так посмеемся же над ними, ха-ха!
Люди переглядываются, отчего он свирепеет.
— Я СКАЗАЛ, СМЕЙТЕСЬ!
Робкие смешки раздаются в зале. Словно снежный ком, они усиливаются, пока не превращаются в лавину. Но я вижу, что несколько рыцарей не смеются, они покидают поместье. Их мало, но они есть.
Хвост Миры бьет меня по ноге. Её уши прижаты к голове, а ладонь — к рукоятке рапиры.
Я качаю головой.
Идиот. Заставлять людей смеяться над своей же присягой? Даже если они прогнили насквозь… даже у них есть свои понятия о чести. Они не простят ему унижения.
Сверяюсь с часами. У них не будет времени простить ему унижения.
Наконец, смех прекращается. Ласло с лучезарной улыбкой поднимает кулак.
— Видишь? Вот это — Власть. Пока они подчиняются мне, я могу делать что угодно. Сегодня они восхваляют Теократию, а завтра — Содружество. У них нет идеалов, кроме идеала подчинения.
— Вернемся к переговорам. — Сухо произношу я. Время поджимало.
— Уже? Хорошо. Мои условия просты, все земли Шорта должны вернуться мне. Но я готов пойти навстречу и оставить вам жалкий городишко под курятником.
— Так себе условия. Теперь моя очередь. В качестве компенсации за сожженную Огневку и окрестные деревни, а также за вооружение гоблинов — я требую половину земель Шорта.
— Что? Унижение спутало тебе мозги?
— Не согласен?
— Конечно нет, провалиться мне в бездну!
— Тогда переговоры окончены.
Я разворачиваюсь и ухожу.
— Какого… Эй, а как же король?
— Ты не хуже меня знаешь ответ на этот вопрос. — Отвечаю я, не оборачиваясь.
Вслед мне несется.
— Будь по-твоему Кондор, но ты вернешься сюда. И быстрее, чем ты думаешь!
— Это вряд ли… — Бормочу я себе под нос и бросаю взгляд на наручные часы. — Ведь я собираюсь вернуться через пару минут.
Солдаты снаружи тут же вскакивают на ноги, выпрямляются по стойке смирно. Тил подает револьверы. Возвращаю их на законное место.
Мира вздыхает.
— Я ожидала другого от своего первого бала. Даже не потанцевали…
— Прости. Устроим как-нибудь свой бал.
— Ничего, всё в порядке.
Проверяю часы.
— Время. Выдвигаемся.
Живая изгородь уже близко, но выход блокируют люди. Много людей. Причем — не стража. На лицах незнакомцев — лазурные платки.
— Чем обязан? — Нарочито дружелюбно спрашиваю я у главаря наемников.
— Вы пройдете с нами, Виконт. И ваша спутница — тоже.
— Мня? — Удивляется Мира.
— Не ты! Та, что с сиськами. Витор ищет ее.
— Интересное предложение. — Бросаю взгляд на часы. — Я отвечу на него через пять секунд. Четыре… Три…
— Господин, неужели вы отпустите его так? Он ведь оскорбил нас, отклонив наше щедрое предложение! — Лепечет прихлебатель, чье имя Ласло не запомнил. Да и не собирался запоминать, сколько их было и сколько еще будет!