Так что воинских навыков носитель не имел почти никаких. Что там у нас еще? Ах да, магия! В этом мире она не просто существовала, но еще и процветала. Вот только носитель ей не интересовался, да и серьезно не изучал. Клан ван Осгенвей относился к ней так себе, точнее вообще не относился. Единственная, кто занимался магией как искусством, была Ильга — моя младшая сестра. Ту хлебом не корми, дай что-нибудь попробовать из области магии Жизни. То цветочек какой-нибудь вырастит, то с помощью магии бабочку раскрасит, то, даже в нарушение всех заповедей и запретов, оживит какую-нибудь птичку. Почему запретов? «Мертвое должно оставаться мертвым», сказано в Заветах. Ну правильно, если это относилось к магии Смерти, некромантии. Понравилось бы, если бы по замку и его окрестностям шаталось бы мертвое разлагающееся тело животного или человека, распространяющее смрад и заразу, и вызывающее ужас? Я думаю нет, никому бы не понравилось. Ну конечно нам, насмотревшимся кучу фильмов про зомбей, это все по барабану, но местному средневековому пейзанину было бы некомфортно. Тем более местные зомби не орут «Мозги!», кидаясь на жертву, они вообще ничего не орут, потому что орать им нечем. Максимум, шлепают по дороге разложившейся плотью ног.
Но магия Жизни совсем другая. Она позволяет лечить и воскрешать тех, кто еще не окончательно перешел за Грань. Ну типа как я. А еще маг Жизни в окрестностях замка — это процветание и благополучие округа. И не только в лечении дело — маги Жизни были связаны со всеми живыми и частично живыми существами, так что для местного аграрного сектора, это было просто манна небесная. Благословить поле, чтобы на нем рос обильный урожай? Да пожалуйста. Зачаровать зерно для того же посева? Легко. Обеспечить хороший приплод скотине? Нет проблем, как и вылечить больного теленка или жеребенка. Так что маг Жизни был не просто ценен, он был неприкасаем. Я подозревал, почему Ильга выбрала для себя эту профессию и одновременно тяжкую ношу — из-за смерти матери, в которой напрасно винила себя. Ну не виновата она в ней, не виновата! Но ей этого не объяснить. Зато вот у нее был учитель, да еще какой — маг Жизни Патитис, точнее, архимаг, который собственно меня и оживил. В этом ей свезло, не то что мой алкоголик-наставник.
Подведем итоги. Носитель был полный дебил и дегенерат. Ничем не интересовался, ничего не умел, не знал, да и не хотел знать. Типичный образчик сынка средневекового аристо, которых было полно в те времена. Закралась подлая мыслишка — а может, все так и оставить? Прожить полную вина и женщин сытую жизнь? Но я тут же ее отогнал. Во-первых, не по мне это, не мой образ жизни, модус вивенди, так сказать. Скучно так жить, хотя и можно. Во-вторых, кто сказал, что тебе позволят это сделать? Вон уже, покушения какие-то делают, козни строят. Кому-то ты, точнее, бывший ты, очень сильно помешал. Да и все может разом резко измениться. Где-то есть та точка бифуркации, которая тебя ждет за углом с дрыном в руках, чтобы приложить им от души. Оказаться на улице после замка без средств к существованию — как-то не хотелось. А в-третьих, есть какая-то миссия по жизни, не зря же после смерти я попал не в ад, а в чье-то тело и получил второй шанс. Значит, высшим силам, богу или его антагонисту это было надо. Так что…
Мои мысли прервал скрежет засова на двери. Я быстро юркнул под одеяло, притворился спящим, и только слегка приоткрыл правый глаз, чтобы наблюдать за дверью, и тем, кто в нее войдет, засовы ведь сами по себе не отодвигаются!
В открывшуюся дверь зашел Патитис. Чего это он вздумал на ночь глядя проводить обход?
— Спишь?
Дурацкий вопрос. Если спишь, то после вопроса проснешься, а если не спишь, то какой в нем толк.
— Нет, господин Патитис.
— Лежи, лежи, — махнул он рукой, отметя мою попытку привстать на локтях. — Так осмотрю.
Я вздохнул. Сейчас начнет щупать, стучать, мерить пульс и тэ дэ, и тэ пэ, все, что обычно делают эскулапы всех миров и стран. Но Патитис повел себя по-другому, да так, что у меня глаза стали по пятаку.
Подойдя к кровати, он сделал несколько пассов, и мое тело опутали разноцветные светящиеся нити, образуя всевозможные узоры.