Впечатление от первого концерта КИНО осталось как от чего-то непристойного, оскорбляющего человеческое достоинство. Посудите сами. Было все: дискотека в тулупах, милицейские кордоны, разнузданная толпа, провокационные действия артиста, подвыпившие юнцы сомнительной внешности…
После концерта мы с коллегой попытались встретиться с Виктором Цоем, задать ему несколько вопросов относительно случившегося на концерте, а главным образом — расспросить о его творчестве. Бородатый парень, представившийся менеджером группы КИНО, заявил, что Виктор не станет ни к кем встречаться. Когда же мы обмолвились, что представляем воинов Восточного краснознаменного пограничного округа и хотели бы договориться о возможном коротеньком выступлении КИНО перед пограничниками, в ответ услышали, что за концерт коллектив зарабатывает десять тысяч рублей и на мелкую шабашку не разменивается…
Конечно, к отказу мы готовы были. Но его циничная форма ошеломила.
Что ж, можно пережить разочарование от того, что разрекламированный в фильме режиссера Учителя "Рок" бессребреник Цой оказался обыкновенным скаредным гастролером.
Старший лейтенант А.Мазуренко.
"Вечерняя Алма-Ата". 6 февраля 1989 г.
В апреле 1989 года мы летели из Мурманска, где работали в акустическом варианте. На несчастье Виктора рейс оказался молодежным. Узнали его сразу. Узнаваемость же у него была просто поразительная. Узнавали со спины, с колена (Это конечно шутка). Я ни разу не слышал слова "кажется". "Кажется, это Цой". И наш рейс превратился в раздачу автографов. Наверное, он дал сотни три автографов и даже не сказал, что устал. Он просто, по возможности, улыбался и расписывался. Потом где-то нашли фотоаппарат, и Виктор пошел фотографироваться. У него не было комплекса "звезды", он был естественен…
Юрий Белишкин.
Газета "Туесок". 1992 г.
Недавно один знакомый вспоминал, как КИНО выступало в нашем крае. Это было весной 1989 года.
— Я тебе скажу. Цой — это было что-то! Я их сопровождал на гастролях, поскольку работаю звукорежиссером. А звук и аппаратура в музыке самое важное.
Удивляла сама обстановка на концертах. При том, что у КИНО бледный музыкальный материал, вдруг моментально появлялось ощущение неукротимой энергии. Это фантастика: рев аппаратуры киловатт в двадцать, дикий рев толпы — такой же по силе, в зале сидишь, текст разобрать невозможно, кругом — женский визг, слезы, толпа рыдает, подпевает, машет руками… А прямо на тебя со сцены летит какая-то энергия, дикая, и с ней ничего нельзя сделать. Было в Цое что-то, не знаю, может быть, излучение, биополе через микрофон, да еще имидж у них был удачный — все в черной форме.
Цой выходит: "Привет, Краснодар!" И ни слова больше. Сразу играют. Они никогда не настраивались перед концертами. Вышли, взяли гитары — и вперед!
Помню, поехали в аэропорту их встречать. Спрашивают: "А узнать сможете?" Да узнаем как-нибудь! И точно, тогда было пекло, жара, а тут выходят ребята в черной коже, в сапогах.
— Где машина?
— Поехали…
Притом во все время пребывания на Кубани группа сидела на черешне. Только ее наверное и ели. У них же в Питере этого нет! Говорят — "А где у вас эта… ну вишня. Только сладкая?" Наташа, жена Виктора, сразу на Дорожном рынке купила целый мешок. Окна в машине открыли, и давай трассеры пускать!
У Цоя звездной болезни не было, свободно общался. Правда, не любил, когда доставали, чаще молчал. А если говорил. была заметна детская непосредственность. Часто, казалось, голос его звучал полуобиженно.
В Краснодаре после концерта на стадионе к машине было невозможно пробиться. Толпа ее окружала, раскачивала, все поют, прут, орут: Витя! Витя! Всю машину помадой разукрасили, всякие сердечки, цветочки.
Пришлось подпольно загнать прямо на стадион "Волгу" и тихо уехать.
Виктор очень любил уединение. Мы его на море возили туда, где никого нет. Он и у нас на Кубани отдыхал, я его в район Юбилейного возил, И то — ведь ни один человек об этом не знал, однако прибежали три пацана с его фото в журнале. Вы дядя Цой? Я. А правда вы карате умеете?
Цой засмеялся. "Умею немного", — говорит. Взял журнал, чего-то им там нарисовал.
Вообще-то я в то время с КИНО не только по краю ездил, по всей стране. Тогда это было намного легче…