— Виктор, вот у вас чувство собственного достоинства сильно развито?
— Ну.
— А вот каково моему чувству собственного достоинства мосле того, как ваш телохранитель меня в грудь пихнул?
— Если вы его в грудь пихнете, вам легче станет? Иди сюда (телохранителю). Пихайте его в грудь.
Трусливо вывернувшись на том, что я уважаю чувство собственного достоинства телохранителя, я счастливо избежал необходимости цоевского предложения…
(Интервью Виктора Цоя в Архангельске в главе 2).
Газета "Северный Комсомолец".
17–19 июня 1990г.
— Ох, зря я подписался на эту авантюру. Если бы не авторитет газеты, думаю, не рискнул бы выйти на столь ответственную, а главное, слишком уж громадную площадку. Зато потом во всех интервью за рубежом буду говорить: "Я играл на стадионе им. Владимира Ильича Ленина". Им там это очень нравится. А если серьезно — выступать на БСА — огромнейшая честь каждой группе.
Изгазеты МК. Блиц-интервью. 24 июня 1990 г.
На концерте присутствовало около 70 тыс. человек, т. е. был полный аншлаг, перекрывший даже результат прошлогоднего музыкального фестиваля мира, с участием международных монстров: Оззи Осборна, "Скорпионе", "Бон Джови" и др. Уже с утра к кассам стадиона выстраивались длинные очереди поклонников Виктора Цоя и его команды, сгоравших желанием послушать и попеть хором любимые песни кумира.
Историческое выступление КИНО на БСА в Лужниках в минувшее воскресенье был отмечено всеобщим восторгом, но также зажжением Олимпийского огня, ярко-оранжевое пламя которого видно далеко от Лужников. Крутые меры предосторожности со стороны службы безопасности, стремившейся оградить Цоя от возможных случайностей, все же не спасли рок-звезду от лавины чувств поклонников. Рыдавшие от счастья девочки и вспотевшие от напряжения мальчики на руках вынесли со стадиона "Чайку". Подогнанная вплотную к сцене, она наивно пыталась умчать кумира от восторженных зрителей.
В первых рядах партера, правда, временами возникала небольшая давка как результат избытка чувств. И профессионалам из ОМОНа за это время пришлось эвакуировать около 300 человек, попросивших помощи. Но серьезных эксцессов не было.
Надо отдать должное другим музыкантам, выступавшим в программе. Они проявили гражданское мужество, каждый раз встречаемые бурным скандированием: "КИНО! КИНО!".
Из газеты МК. 29 июня 1990 г.
Каждый год в августе я часто видел его: он жил по соседству.
Плиенциемс — еще 10–15 лет назад скромный рыбацкий поселок в самом дальнем конце Юрмалы, теперь место дачное, хотя еще не злачное. Суета и блеск юрмальского курорта здесь не ощущаются. Пляж почти безлюден. Местные жители очень неохотно сдают комнаты, поэтому дачное землячество небольшое, из сезона в сезон не меняющееся по составу.
Однажды мой 16-летний племянник, проводив взглядом бредущую вдоль волноприбойной полосы парочку, удивленно произнес: Цой!
И на следующий год эти двое, поглощенные собой, медленно шествовали вдоль берега. И еще через год. А сколько нечто было этих лет, затрудняюсь сказать — три, четыре?
В свой черед в моей жизни Плиенциемс — неизменный, с дюнами, с трубой рыбного заводика, чайками и… Цоем.
До меня доходили слухи о том, что он не жалует прессу. В свою очередь я мало интересовался роком и, соответственно, артистами, исполняющими рок. Но будь даже по-иному, мне показалось бы кощунственным, используя выгодную ситуацию, добиваться интервью. Нетрудно было догадаться, что здесь, в тихом пустынном Плиенциемсе, у вечно прохладного, пустынного моря он отдыхает еще и от своей славы, от ажиотажа, сопровождающего рок-звезду и в концертном зале и вне его. Я не стремился к знакомству. Меня устраивала возможность с бесцеремонностью пляжного соглядатая разглядывать его красивое, с пикантной монголоидностью лицо, такое юное, такое безмятежное и так мало похожее на его сценический образ…