— Есть определенные песни из ваших предыдущих альбомов, которые вы продолжаете исполнять на концертах. Это тоже, наверное, имеет какую-то причину, кроме чисто музыкальной?
— Как вам сказать? Какие-то песни, они со временем перестают… Теряют актуальность, скажем. И мне самому уже их неинтересно петь. И я пою то, что мне интересно.
— Давайте начнем с самого начала: почему именно КИНО?
— В смысле — почему называется КИНО? Ну, знаете, когда мы придумывали это название, нам было по восемнадцать-девятнадцать лет и сейчас просто я даже и не помню. Это так, от фонаря просто.
— Вообще кто или что побудило вас выйти на сцену? Что послужило толчком?
— Наличие некоторых песен. То есть я начал писать песни. И потом они понравились моим друзьям. Потом они понравились друзьям этих друзей. Потом получилось так, что у нас получился концерт…
— Вы начали писать песни в восемнадцать лет?
— Да, где-то в восемнадцать-девятнадцать.
— У вас музыкальное образование?
— Нет.
— А как же мелодии появляются?
— Ну, вы знаете. Для того, чтобы появилась мелодия, музыкального образования не… Можно и не иметь его. Вот. Поэтому…
— Ленинградской газетой "Смена" вы были признаны лучшим рок-поэтом прошлого года. На ваш взгляд, какое существует отличие рок-поэзии от поэзии?
— Я не знаю, на самом деле, насколько точен этот термин. Но отличие такое, что я не могу рассматривать, например, свои тексты своих песен в отрыве от музыки. Вот, поэтому я не очень люблю и не соглашаюсь, чтобы их печатали, но иногда их печатают как просто стихи. Я считаю, что они очень много теряют.
— Вы говорили, что у вас сначала появляется мелодия, и потом уже слова.
— Нет, это появляется одновременно. Ну, может быть, появляется мелодия целиком, а слова еще не целиком. Но в принципе появляется одновременно… как-то так.
— Слова или мысль?
— Нет, слова… Но как вам сказать? Развивается, то есть, как-то цепляется от слова к слову.
— То есть рука тянется к перу, перо — к бумаге…
— Ну да.
— Как ваши родители относятся к вашим выступлениям?
— Сейчас они считают, что я занимаюсь своим делом. Может быть, они так считали не всегда. Сейчас, когда более или менее понятно, что… как-то этим стоит заниматься. Но я не знаю, когда я, скажем, выражаясь… языком каким-то, получил некоторое признание, то они так уже считают, что…
— Они на ваших концертах часто бывают? И бывают ли?
— По-моему, они были один раз или два, но в общем не часто.
— После исполнения вами главной роли в фильме "Игла" один критик сказал, что ваш герой, пожалуй, единственный персонаж в отечественном кино, который одинок и не тяготится своим одиночеством. Что вы думаете на этот счет?
— Ну… Пожалуй, да. Герой фильма "Игла" — это, в каком-то смысле, человек ниоткуда… То есть, он самодостаточен, ему не нужно уже… Он может жить один.
— Дина шагнула с экрана в группу КИНО?
— Нет, вы перепутали.
— Перепутал? Тогда объясните.
— В смысле? Вы имеете в виду Марину? Это не Марина.
— Значит я ошибся.
— Да.
— Как известно, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. А ваша жена какой нашла путь?
— Для меня самого это большая загадка.
— Было ли у вас в детстве предчувствие и желание славы?
— Вы знаете, я думаю, любой подросток мечтает о том, чтобы как-то… Как это называется? Самоутвердиться. Вот, поэтому, конечно… Может быть и желание было. А вот предчувствие…
— Агузарова рассказывала, что такое предчувствие у нее было.
— Когда есть желание, понимаете, или что-то… Потом, если оно приходит, то кажется, что вот это я предчувствовал с самого рождения. А если не приходит, то кажется, что и не было этого предчувствия.
— Вы однажды сказали, что КИНО — это группа не музыкантов, а прежде всего друзей. Охарактеризуйте, пожалуйста, своих друзей.
— Как охарактеризовать? Я не знаю.
— Основные черты..
— Вы знаете, я не могу как-то анализировать друзей. Понимаете, у них есть и слабости, и недостатки, и достоинства, но… все неважно. Становятся друзьями не потому, что они содержат набор всех положительных качеств, а по каким-то другим причинам.
— Группа КИНО собирается в будущем менять свой стиль? И как долго вообще думает играть?
— Группа КИНО ничего не собирается и ничего не намерена, потому что, как я уже сказал, мы вообще никогда не задумываемся о том, в каком стиле играем. И как долго… И будем мы популярные или не будем, неважно. Это важно прежде всего для нас — играть и петь то, что мы хотим, что нам нравится. Как только это перестанет быть важным — не знаю, когда это случится и случится ли вообще — мы перестанем этим заниматься.