Жаль, что я не смогу вытянуть из него признание так, как хочу. Мне нужно, чтобы он рассказал нам все.
— Понял, босс, остальные будут на месте, чтобы забрать его, на складе все готово.
— Это не займет много времени, — с этими словами вешаю трубку, уверенный, что он не возражает. Константин, в конце концов, привык к моей прямоте.
Двери лифта звенят на первом этаже, и мои кожаные туфли стучат по полу, когда иду через холл, кивая сотрудникам. Они отвечают тем же, и я усмехаюсь; мне нравится получать уважение, которого заслуживаю.
Люди всегда считали меня безответственным, тусовщиком в моей семье, именно так я попал в наркобизнес. Мне нравилась идея работать в солнечной Калифорнии. Когда отец дал шанс работать в этом городе, я ухватился за него. Условие заключалось в том, чтобы я оставил свои тусовки далеко позади.
Я по-прежнему получаю удовольствие, просто уже не так. Я больше не пробую товар и не сплю с каждой женщиной, которую встречаю. Я пью, но не напиваюсь. Я всегда надеялся, что отец будет гордиться мной. И сейчас чувствую, что действительно делаю что-то важное.
Теплый сентябрьский ветерок обдувает меня, когда выхожу на оживленную улицу Беверли-Хиллз, служащий подгоняет мой черный Lamborghini, и когда он выходит, я проскальзываю внутрь, забирая ключи. Устроившись поудобнее, ищу в бардачке билет на балетное представление, на котором будет Дмитрий.
Честно говоря, не считал его человеком, интересующимся танцами, но пожимаю плечами, запоминая адрес театра.
Ставлю машину на передачу и медленно выезжаю. Лечу по длинным дорогам, лавируя в потоке машин, пока, наконец, не паркуюсь у театра и не бросаю ключи парковщику. Он улыбается, глядя на мою машину.
— Поцарапаешь — убью, — предупреждаю я, и его лицо бледнеет, когда он присматривается ко мне, осознавая, кто я такой. Он кивает и осторожно садится в машину.
Сканирую всех людей снаружи старого, но все еще красивого здания с колоннами по обе стороны от двери, где выдают билеты. Наконец я вижу высокого мужчину с темно-каштановыми волосами и коротко подстриженной бородой. Это Дмитрий; я замечаю, как он входит в театр с темноволосой женщиной, повисшей у него на руке и заискивающей перед ним в его черном костюме и галстуке. Он слишком самоуверен для человека в его положении.
Внутренне закатывая глаза, я следую за ним. Мне нужно подождать, пока он останется один, поэтому иду в бар и заказываю пару напитков, прежде чем мы все войдем и займем свои места на первом этаже для начала шоу. Наконец, он встает, чтобы покинуть здание, вытаскивая из кармана пачку сигарет, не оглядываясь. Когда он доходит до двери, я допиваю свой напиток и следую за ним. Как только мы оказываемся вне толпы на свежем воздухе, я хватаю его и затаскиваю в укромное место, прижимая к грязной стене.
Дмитрий борется со мной, пока мы не оказываемся на свету. Когда он видит мое лицо, то бледнеет.
— Ты здесь из-за меня? — его голос дрожит.
Подходя ближе, я толкаю его к стене во второй раз, выбивая воздух из легких.
Мои слова полны яда, когда обращаюсь к нему: — Ты украл у меня. Ты знаешь, что это значит. Наш договор? Все кончено.
— Черт, — бормочет он, откидывая голову на стену. Он действительно думал, что его не поймают? — Это была всего лишь малая часть, я просто взял немного для себя, — пытается он урезонить меня, поднимая руки.
Но я придерживаюсь теории, которая вертится в голове.
— Не прикидывайся идиотом. Ты теряешь моих клиентов и создаешь свою собственную базу. Иван должно было вернулся, чтобы восстановить то, что ты потерял, но я обещаю тебе, после всего, твоя семья никогда не получит власть.
— Что ты собираешься со мной сделать? — его дрожащий голос отдается слабым эхом в ночной темноте. К счастью, поток людей, суетящихся по городу, заглушает звуки, исходящие от этого жалкого человека.
Моя дикая улыбка становится шире.
— Ты попробуешь мой новый продукт, убедишься, что он готов к продаже, — я вытаскиваю из внутреннего кармана маленький пакетик, показывая таблетки в форме черепа, и протягиваю ему.
— Прямо сейчас? — спрашивает он, капля пота стекает по его виску под тусклым светом переулка. Его руки дрожат, когда он открывает пакетик, кладет необычную таблетку на язык и проглатывает ее всухую.
Я резко хватаю его за лицо и проверяю, проглотил ли он.
Затем наклоняюсь, чтобы со смешком сказать правду: — Никто не связывается с семьей Петровых. Ты убил одного из моих людей, чтобы получить то, что хотел. Ты расскажешь мне все, что я хочу знать.
Я добавил в таблетку большую дозу седативного средства, поэтому он скоро будет без сознания. И улыбаюсь, как Чеширский кот, когда он понимает, что происходит.