После слов об ОГПУ следует коротенькая справка, касающаяся теперь уже непосредственно НКВД: «Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. ОГПУ было реорганизовано в Народный комиссариат внутренних дел (НКВД). С помощью своей разведки советский народ под руководством партии большевиков разоблачил и разгромил троцкистско-бухаринские и буржуазно-националистические контрреволюционные гнезда… Советская разведка пользуется любовью и постоянной помощью всех трудящихся в борьбе с врагами народа»{25}.
При чем здесь разведка — абсолютно непонятно. Совсем не она громила всяческие «контрреволюционные гнезда». Впрочем, сама разведка на ту пору — речь идет о лете 1938 года, когда наш герой был зачислен в ряды НКВД, — являлась всего лишь 5-м отделом Первого управления данного наркомата. А еще, помимо внешней разведки, в состав НКВД СССР — кроме отдела охраны правительства, контрразведки, Особого отдела (то есть военной контрразведки) и ряда других подразделений, объединенных в рамках ненадолго упраздненного на то время Главного управления государственной безопасности (ГУГБ), — входили и Рабоче-крестьянская милиция, и пограничные войска, и пожарная охрана, и недоброй памяти ГУЛАГ, то есть Главное управление лагерей (впрочем, не будем опять-таки наивно утверждать, что эти лагеря были забиты исключительно ни в чем не повинными «жертвами сталинских репрессий»), ну и еще целый ряд различных структур.
Так что сказанное нами вначале «был принят на службу в НКВД» ничего конкретного не открывает. Зато мы можем объяснить, почему именно герой нашей книги был туда приглашен.
На всем протяжении истории Советского государства его руководство с большой опаской относилось к тем, кто должен был защищать это государство от происков внешних и внутренних врагов — то есть к армии и спецслужбам. По таковой причине популярные в народе военачальники в мирное время быстро оказывались не у дел, а руководителями спецслужб обычно ставили беззаветно преданных «первому лицу» и чрезвычайно исполнительных высокопоставленных сотрудников партийного (впоследствии — и комсомольского) аппарата, готовых возглавить любую работу. В свою очередь, партработники, ставшие вдруг чекистами, старались окружать себя своими собственными «беззаветно преданными» и избавлялись от старых профессиональных кадров, потому как не могли не чувствовать их превосходства. Ведь такое, как известно, не прощается — кто из начальства любит подчиненных умнее себя? К тому же многознание профессионалов многих страшило: как известно, в ходе «политических игр» наверх чаще выходят не самые умные, но наиболее хитрые и ловкие — а потому и, к сожалению, неизбежно чем-то себя замаравшие на своем карьерном пути…
С 10 июля 1934 года Наркоматом внутренних дел СССР руководил Генрих Григорьевич Ягода (Енох Гершевич Иегуда), чекист с 1919 года, член Центрального комитета ВКП(б). Конечно, ничто в нашей жизни просто так не происходит, и в высшее руководство спецслужбы Генрих Григорьевич (уже с 1923 года он исполнял обязанности заместителя председателя ОГПУ) попал не только благодаря своим заслугам и таланту. Ягода был «человеком Свердлова», точнее, родственником председателя ВЦИКа, то есть второго лица в советской государственной иерархии. Его отец приходился двоюродным братом отцу Якова Михайловича, а сам Генрих Григорьевич был женат на племяннице Свердлова.
История свидетельствует, что Ягода был далеко «не подарок», он ревностно выполнял указания «верхов», старательно раскручивая приснопамятный «маховик репрессий», однако, насколько известно, все же противился масштабным фальсификациям дел о «подпольных антисоветских организациях», за что потом и поплатился. Тем более что его родственника Якова Михайловича давно уже не было на свете и заступиться за Ягоду теперь было некому…
25 сентября 1936 года Сталин, находившийся вместе со Ждановым на отдыхе в Сочи, направил в Москву членам политбюро телеграмму следующего содержания: