Чишинов закрыл папку и добавил:
— Колоссальные природные богатства, оставленные нам нашими предками, без дела валяться не будут. Они уже рассматриваются нашими соседями как новый источник их жизнеобеспечения. А России никак нельзя допустить, чтобы ее огромные пространства — главная ценность XXI века — обезлюдели. Населения Сибири и Дальнего Востока катастрофически мало. А к югу, в соседнем Китае, проживают 1 миллиард 250 миллионов человек. И ежегодно к ним прибавляется еще 14 миллионов. Около ста городов Восточного Китая превышают по численности 1 миллион человек. Ни в Сибири, ни на российском Дальнем Востоке таких городов вообще нет. Один только «миллионник» — Новосибирск. А ведь всего сто лет назад Маньчжурия была такой же таежной и редкозаселенной, как Сибирь. А теперь в одном только Харбине — два миллиона. Между Китаем и Сибирью образовалась самая огромная в мире демографическая разница, градиент. И остановятся ли китайцы перед его преодолением?
— Вряд ли, — согласился Леша, начиная кое-что понимать. Слушал он теперь более внимательно, видно, задело, «не чужое».
— А этот народ обладает самой высокой в мире ассимилирующей способностью. Кто только не завоевывал его — чжурчжэни, монголы, маньчжуры… А где они все? Все в конечном счете сами становились китайцами. Включая и евреев, которые полностью не растворяются больше ни в одном другом народе.
Чишинов снова открыл папку, порылся, начал читать:
— «Все евразийские этносы жили на своей родине сравнительно благополучно. Но, проникая в Китай то как победители, то как гости, они гибли, равно и принимая китайцев к себе». Это уже из Льва Гумилева. Вдоль Амура уже зажглось целое ожерелье китайских городов, нацеленных на освоение русских земель. Они передвигаются в Россию, как когда-то американцы заселяли север мексиканского штата Техас, позднее прибрав его к себе. Вот так-то, друг мой, Леша.
Уже сегодня невооруженным глазом видно, что только на юге Дальнего Востока действует не менее нескольких миллионов китайцев. А по лукавой Всероссийской переписи — их всего 35 тысяч. Столько же, сколько эвенков. Ну не идиоты ли составляли эту «перепись»?
— Хуже, — кивнул Алексей. — Слава богу, что меня «переписать» не успели. Мал был. Но я бы в «гоблины» записался от такой жизни.
— Я тебе нарисую картину будущего, — сказал дядя Коля. — Китайская территориальная экспансия вовсе не обязательно грозит войной. Но когда китайское меньшинство окажется на части нашей страны — в Сибири и на Дальнем Востоке — большинством, они мирно объявят об образовании независимого государства, не обязательно именно «китайского». Даже проявят трогательную заботу о его меньшинствах, бывших когда-то большинством, то есть о русских и других народностях. А Запад и транснациональные корпорации будут этому только рады. Потому что малым странам легче диктовать свои условия. А с простирающимся от Урала до Тихого и Ледовитого океанов Китаем проблем не будет. Он будет спокойно занят заселением и освоением Азиатской России. Вот так мы окончательно потеряем все, что когда-то имели.
Помолчав, Николай Александрович добавил, поправившись:
— Вы потеряете. Вы. Ту Россию, которая вам досталась. Которую созидали и возвеличивали такие люди, как Муравленко. Вот об этом я и хотел сказать в своем несколько затянувшемся экономико-географическо-политическом слове. Аплодисментов не надо. Рыдать тоже. Надо дело делать, думать и соображать.
Сухие факты и хроника:
1965 год, сентябрь. Открытие Аганского месторождения. Октябрь. Сдана в эксплуатацию база бурения в Нижневартовске.
Создание в Тюмени филиала Всесоюзного научно-исследовательского института по строительству магистральных трубопроводов («Тюменьгипротрубопровод»).
Ноябрь. Начало закачки нефти в магистраль Шаим — Тюмень.
Декабрь. Начало поддержания пластового давления на Трехозерном месторождении. Начало сварочных работ на нефтепроводе Усть-Балык — Омск. Начало внедрения механизированной добычи нефти на Трехозерном месторождении (впервые в Западной Сибири).