Руки ревизора замелькали, как две юрких белых мыши.
— Ага! Так, так... Вместе разрабатывали?! С кем? Его превосходительство улыбнулся.
— С одним человеком. Не здешний. Питерский, чиновник.
— Да-а? Кто же этот человечек?
Его превосходительство помолчал и потом внятно сказал, прищурившись в потолок:
— Виктор Поликарпович. Была тишина. Семь минут.
Нахмурив брови, ревизор разглядывал с пытливостью и интересом свои руки...
И нарушил молчание:
— Так, так... А какие были деньги получены: золотом или бумажками?
— Бумажками.
— Ну, раз бумажками — тогда ничего. Извиняюсь за беспокойство, ваше превосходительство. Гм... гм...
Ангел его превосходительства усмехнулся ласково-ласково.
— Могу идти? Ревизор вздохнул:
— Что ж делать... Можете идти.
Потом свернул в трубку жалобу на Дымбу и, приставив ее к глазу, посмотрел на стол с документами.
Подошел Никифоров:
— Как с арестованными быть?
— Отпустите всех... Впрочем, нет! Городового Дымбу на семь суток ареста за курение при исполнении служебных обязанностей. Пусть не курит... Кан-налья!
И все ангелы засмеялись, кроме Дымбиного.