И Тихонов дважды прокрутил этот эпизод, чтобы игроки смогли рассмотреть его подробнее. После чего продолжил:
— Проходит ровно три минуты и челябинцы снова сравнивают счет — гол забивает третье звено, нападающий Шорин. Гол незамысловатый, но на его ценность это не влияет, так как счет-то снова становится равный — 4:4. На табло, как видим, 45-я минута матча, значит, впереди есть еще пятнадцать минут. То есть, уйма времени, чтобы выиграть этот матч кому-то из соперников. Но обе команды закрываются и начинают осторожничать, поскольку цена следующего гола слишком велика. И так длится больше десяти минут. А за четыре минуты до финальной сирены ленинградцы все-таки вырывают победу. Обратим внимание, челябинцы вносят коррективы в игру второго звена, которое играло слабее всех — сажают на скамейку запасных Молчанова и Шумакова и выпускают Валецкого и Беца. Но звено так и не заиграло. А третья пятерка снова провалилась — именно в их смену была забита решающая шайба. Это сделал автор первого гола — Шкурдюк. Посмотрите, как он прекрасно с этим справился. Выкатился на ударную позицию за спиной защитника, получил пас от Новожилова и забросил шайбу в незакрытый вратарем угол. Победа 5:4.
Дважды прокрутив этот эпизод, Тихонов выключил кинопроектор и подвел итог этого просмотра:
— В этом мачте у челябинцев ударно сыграли два звена — первое и третье, забившее по две шайбы. Второе звено игру провалило. У динамовцев в матче с «Крылышками» в ударе тоже было первое звено Природин — Мальцев — Голиков, забившее три шайбы из четырех. Четвертую забил Котлов из третьей пятерки. Значит, наша задача завтра наглухо закрыть первое звено москвичей силами защитников первого и четвертого звеньев. Речь идет о Назарове, Бескашнове, Кобзеве и Хатулеве. Впрочем, Бескашнову мои слова, как об стенку горох — по нему, видимо, опять скамейка штрафников будет плакать. Ты когда за голову возьмешься, Михаил? Или случай с Александровым тебя ничему не научил?
— Виктор Васильевич, я же не один удаляюсь — обязательно кого-нибудь из соперников прихвачу, — нисколько не смущаясь, ответил Бескашнов.
— Я же говорю, как об стенку горох, — укоризненно покачал головой Тихонов. — Это, кстати, касается всех. Если вы, ребята, будете вести себя дисциплинированно и не дадите шанса забить вам в большинстве, значит, со своей задачей вы справитесь. В завтрашней игре ваше протирание штанов на скамейке штрафников может дорого нам обойтись. Понятно?
— Понятно, — ответил за всех Балдерис.
— Тогда все свободны, а ты Хельмут задержись еще на несколько минут, — подвел итог собрания Тихонов.
Когда дверь за последним игроком закрылась, тренер спросил:
— До финиша сезона осталось всего ничего, поэтому спрошу тебя напрямоту: беречь себя не станешь, зная о том, что тебя снова вызвали в сборную?
— Виктор Васильевич, не все же такие одержимые хоккеем люди, как вы.
— Но без одержимости не может быть высоких результатов, Хельмут. В этом году мы можем завоевать «бронзу» и надо сделать все возможное, чтобы это произошло.
— Я полагаю, что четвертое место тоже будет для нас отличным результатом. Мы ведь тридцать лет этого не добивались.
— Но если и остальные игроки будут беречь себя, как ты, мы и четвертое место можем упустить.
— Остальные не будут — их же в сборную не вызывают.
— А ты, значит, побережешься? А не боишься, что от тебя отвернутся даже самые преданные твои поклонники? Забыл наш разговор с тобой в этом же кабинете три года назад, когда у меня умыкнули кинокамеру?
По тому, как на него посмотрел Балдерис, тренер понял — ничего игрок не забыл. А чтобы тренер в этом не сомневался, хоккеист сказал:
— Не волнуйтесь, буду играть в полную силу. Так что камеру вам тогда не зря вернули.
Встав в это утро раньше обычного и пропустив привычную пробежку, Тихонов вызвал по телефону такси и, напутствуемый своей супругой, прихватил спортивную сумку, где лежала кинокамера и отправился в аэропорт в Скулте, что раскинуло свои владения в 13 километрах от Риги. Самолет до Ленинграда должен был вылететь через полтора часа, в половине десятого, и у Тихонова были все шансы успеть на шестичасовую игру ленинградцев с горьковским «Торпедо», которое было главным конкурентом рижан в борьбе за попадание в пятерку сильнейших команд страны. Причем к тому времени Тихонов уже успел обзавестись собственным оператором, который по его заданию вылетал в разные города для съемок нужных матчей, но тот, как назло, слег с воспалением легких. В итоге лететь пришлось самому Тихонову.