Туристы, приехавшие на Всемирную выставку, располагали временем, чтобы посетить Сайон-хаус в Айлворте — загородный особняк герцога Нортумберлендского, где цвели великолепные лилии Victoria Regia, и двинуться дальше по реке к Кью-гарденс, превосходившим по красоте даже сады Сайон-хауса.[695] С 1840 года парк, являвшийся, собственно говоря, Королевским ботаническим садом, перешел под управление Министерства лесного хозяйства. В 1841–1856 годах, когда директором был сэр Уильям Хукер, территория парка увеличилась с 15 до 250 акров. Здесь росли редкие породы деревьев, в образцовом порядке содержались подстриженные лужайки и превосходно подобранные ковровые посадки цветов. Посетитель мог составить представление о том, как выглядели королевские парки в прошлом веке: Уильяму Чеймберзу было поручено спроектировать Китайскую пагоду (высотой 163 фута, сохранившуюся и поныне, хотя на ней уже нет колокольчиков, в которые звонили на каждом этаже), Оранжерею рядом с входными воротами, разные храмы и руины в стиле восемнадцатого века. Очарованный посетитель, гуляя по парку, мог время от времени отдохнуть в беседках, построенных для королевской семьи (две из них сохранились близ Лайон-гейт и Брентфорд-гейт).
Спроектированный Десимусом Бартоном Грейт-Палм-хаус строился четыре года, строительство началось в 1844 году. Он сохранился до наших дней. Длина его 363 фута, ширина — 100 футов, а высота в высшей точке достигает 62 футов; он сооружен из металла и гнутых листов стекла. Бартон также спроектировал Темперейт-хаус, строительство которого было начато в 1860-м, а завершено только в 1899 году. На церемонии открытия главных ворот парка присутствовала королева Виктория. Парк, директором которого был Хукер, впервые открылся для посетителей в 1840 году; он работал по будним дням с полудня до шести вечера. В 1861 году здесь было создано искусственное озеро.
Большинство городских парков и садов можно было найти в бесчисленных путеводителях по Лондону, выпущенных к открытию Всемирной выставки. Имелась даже карта на ткани размером с большой носовой платок, где указывалось не только их местонахождение, но и часы работы.[696] Уайлдовский «Большой глобус» на Лестер-сквер являл собой впечатляющий урок географии. Рельефная поверхность земного шара находилась не снаружи, а внутри огромного сооружения, и осмотреть ее можно было, передвигаясь по железным ступенькам и галереям. Были попытки сохранить его, как и Хрустальный дворец в Гайд-парке, но он простоял лишь десять лет.[697]
Викторианские туристы были поистине неутомимы. Школьный учитель, приехавший в 1858 году из Манчестера погостить у своего дяди, внес в список мест для посещения кладбище Кенсал-Грин, «где покоились герцог Суссекский и принцесса София». Вместе с дядей он пересек Вест-Энд, посмотрел собор Св. Павла и рынок Ковент-Гарден, дошел до Лондонского моста, где они сели на пароходик, следовавший вниз по течению — «здесь было множество парусников и пароходов всех размеров». Он мельком взглянул на стоявший в доке брунелевский пароход «Грейт истерн», быстро обошел Гринвичский госпиталь и Дептфордскую верфь, осмотрел туннель под Темзой — «действительно, превосходное сооружение». Затем посетил Тауэр и Королевский монетный двор… «Дядюшка полагал, что за день мы прошли миль 20». После нескольких насыщенных дней осмотра достопримечательностей, в числе которых был и музей восковых фигур мадам Тюссо на Бейкер-стрит (за вход 1 шиллинг и еще 6 пенсов за посещение «Палаты ужасов»), где «звучала очень подходящая музыка» и находилась достопамятная копия Марии Антуанетты, которая «лежала и спала, и казалось, что она дышит», он, возможно, притомился, поскольку предпринял крайний шаг — вымыл ноги и надел чистые носки, после чего вместе с дядей отправился в зоосад, где в домике для обезьян так плохо пахло, что он не мог там оставаться.[698]
В 1869 году Манби пришел посмотреть на сиамских близнецов, «двух достаточно пожилых монголовидных мужчин, седых и морщинистых… При передвижении один тащил за собой другого… Расстегнутые рубашки позволяли видеть место их соединения (длиной 5 дюймов, толстое, как запястье сильного мужчины)».[699] (Несчастные люди, в наши дни, конечно же, предприняли бы попытку их разделить. Один из близнецов умер раньше, другой же, к счастью, не намного его пережил.)
Если кого интересовал такой новейший вид спорта, как велосипедный, то в королевском парке в Вулидже в 1869 году выступали две «французские велосипедистки», одетые, как мужчины, в короткие бриджи.[700] Те, кто направлялся в Вестминстерское аббатство, обычно прихватывали с собой перочинный нож. Эмерсон был поражен, обнаружив, что королевские гробницы «испещрены вырезанными на них надписями. Даже на Коронационном кресле, веками используемом во время коронации королей и королев Англии, мистер Баттер, мистер Лайт и мистер Аббот запечатлели факт своего пребывания, оставив на память вполне недвусмысленную запись на сиденье, вроде: „Я, Баттер, спал в этом кресле“».[701]
696
Henry Humpherus,
700
Merton M. Sealts (ed.),