[В течение шести- или семилетнего срока] ученик должен верно служить своим Мастерам, с радостью выполняя их законные приказания… в означенный период он не должен заключать брачного контракта, не должен играть в карты или в кости… не должен посещать таверны или театры, не должен незаконно отсутствовать днем или ночью у своих означенных мастеров… [его отец] обязан обеспечить… чтобы означенный сын в течение означенного периода был умыт, одет, получал надлежащее медицинское обслуживание и все остальное, а также… [Мастеров], берущих на себя обязательство обучать означенного ученика искусству драпировщика… и что означенного ученика достаточно кормят, поят и предоставляют ему жилье…[777]
Иными словами, отец должен платить за его содержание, а сын ничего не зарабатывает в течение шести лет: заметное бремя для семьи.
Портные, которые шили дешевую одежду, брали учеников из работных домов и из домов для бедных ради вознаграждения в 5 фунтов за каждого мальчика. «Нам не платили денег — только стол, жилье и одежда. Из семи [связанных договором в тот же период, что и рассказчик] только один отработал весь срок».[778] Число учеников, которых мог взять мастер, не ограничивалось. У одного мастера, столяра-краснодеревщика, было одиннадцать учеников. Это был полезный для мастера источник дешевой рабочей силы. Наверное, немногие выдерживали весь срок до конца. Но ученик мастера, состоявшего в Объединенном обществе инженеров, специалиста в новых областях гражданской инженерии и постройки железных дорог, получал ценные, пользующиеся спросом навыки, потребность в которых не уменьшалась, скорее всего, был на правильном пути.[779]
Школа лондонского Сити была основана на Милк-стрит, в сердце Сити, в 1835 году. Сначала в ней учились сыновья свободных граждан и домовладельцев Сити, но скоро она расширилась, поскольку в нее смогли войти сыновья профессионального, торгового или промышленного люда, которые могли представить рекомендацию олдермена Сити или членов муниципального совета Сити. Они могли быть англиканами или диссидентами, католиками или иудеями, никаких религиозных барьеров не было. Учебная программа включала классические языки, но также и изучение Шекспира — что необыкновенно для того времени, современные языки, пение, счетоводство, химию «и другие отрасли экспериментальной философии» и как факультативные предметы иврит, физику и логику — все это за годовую плату всего 12 фунтов. К 1861 году там было 640 мальчиков.[780] Школы, созданные на фонды средневековых Ливрейных компаний, таких как Гильдии торговцев шелком и бархатом и Гильдии портных, были меньше: 70 и 260 мальчиков соответственно. При недавно основанных Юниверсити-колледже и Кингз-колледже были свои школы, привлекавшие учеников из профессиональных и деловых кругов. Школа при Кингз-колледже в начале 1850-х годов насчитывала 600 учеников.[781]
Старинные лондонские школы Сент-Полз, Чартерхауз и Вестминстер следовали своему обычному образу жизни, их не затрагивали современные преобразования. Директор Вестминстерской школы утверждал, что половина его учеников шестого класса может читать Ксенофонта с листа. (Может быть, именно это побудило королеву Викторию, которая отнюдь не была филологом-классиком, предупредить Гладстона о том, что образование портит здоровье высшего общества.[782]) Директор школы докладывал Парламентской комиссии, инспектирующей публичные школы в 1868 году:
Целью учителя должно быть проведение такого обучения, которое может наилучшим образом дисциплинировать способности [мальчиков] для задач, которые им предстоят, какими бы они ни были, и для этой цели ни одна система не кажется мне столь эффективной, как та, что берет за основу грамматическое и логическое изучение языка и литературы древней Греции и Рима, к чему должен быть добавлен изрядный объем знаний по истории, географии и современным языкам.
Остается только надеяться, что в «литературе древней Греции» учителя пропускали восхваления Платоном однополой любви. «Современные языки» ограничивались французским. «Несколько мальчиков, учивших французский в детстве или собравшихся поехать путешествовать за границу, поддерживали и совершенствовали свои знания. Остальные пренебрегали этим предметом… необходимо, чтобы учитель был французом по рождению… ему наверняка покажется трудной задачей обучение английских мальчиков».
777
Взято из Договора ученичества, любезно предоставленного мне Архивистским товариществом Джона Льюиса. Он датирован 1885 г. и касается Бейнбриджа из Ньюкасла, но я посчитала его типичным для лондонского ученичества несколько более раннего периода. Записи лондонского учреждения Товарищества были уничтожены в войну.
780
A. E. Douglas-Smith,
781
Неопубликованный дневник Роберта Джеймса Ли, MS 3224, Wellcome Institute, упомянутый в книге Heater Creaton,