Тремор раздражал первые несколько минут. Потом он прекратился. Автомобиль резко покатил по симферопольской мостовой. Не знаю уж благодаря ли шинам или рессорам, или еще чему, но ход у автомобиля был плавный. И совсем не дергало при торможении и на поворотах.
Вот так, можно сказать, с шиком подкатили мы к резиденции таврического губернатора. Автомобиль остановился. Снова окутался клубами черного угольного дыма и водяного пара.
— Подождите минуту, — с прежней важностью произнес шофер. — А то можно обвариться паром.
Посидев пока рассеется пар, мы выбрались из автомобиля и направились к резиденции.
Нас, конечно, уже ждали. Ливрейный слуга с поклоном встретил нас. Он проводил нас по многочисленным роскошным коридорам, где полы были застланы красными ковровыми дорожками. По мраморным лестницам с широкими перилами и скульптурами под античность на каждом повороте.
Губернатор ждал нас в просторном кабинете, который ничем не отличался от других подобных ему чиновничьих кабинетов. Он стоял прямо под портретом императора. И смотрелся на его фоне достаточно импозантно. Видимо, специально подбирал. И не ошибся.
Кроме Всеволожского в кабинете находился начальник Таврического жандармского управления генерал-майор Александр Андреевич Шнель. В руках жандармский генерал держал красную папку, украшенную имперским медведем. Рядом с ним стоял командующий 7-го корпуса генерал-лейтенант Аллер.
— Прошу вас, Александр Андреевич, — кивнул ему губернатор, сделав приглашающий знак генерал-майору.
— С вашего разрешения, — произнес Шнель, обращаясь к Радонежскому. У того возражений не было. — Никита Ксенофонтович Евсеичев, поздравляю вас штаб-ротмистром.
Генерал-майор протянул мне папку. Внутри оказался патент штаб-ротмистра и новенькие погоны с четырьмя звездочками.
— Кроме того, — взял слово губернатор, — вы, ротмистр, включены в состав нашего посольства в Левантийской империи. Это весьма опасное назначение, молодой человек. Даже удивительно, что вы сами попросили об этом.
Он протянул мне листок бумаги. Назначение в посольство офицером охраны.
— Благодарю! — выпалил я, кладя бумагу в папку и захлопывая ее. Вытянулся во фрунт, будто на параде.
— Оправдайте возложенное на вас доверие, ротмистр, — покровительственно похлопал меня по плечу генерал-майор Шнель. — В Стамбуле вам придется тяжело — тут и к гадалке не ходи.
— Оправдаю, — ответил я.
— А теперь по поводу вас, генерал, — подошел к Радонежскому молчавший до того Аллер. — По старшинству, так сказать. Вашу инспекцию высочайшим решением велено завершить. Вы принимаете командование Одесским военным округом. На его основе сейчас спешно собирают новую армию, на случай возможной войны с левантийцами. Сейчас в Таврию перебрасывают войска из внутренних губерний. В эту армию, скорее всего, войдет и мой Седьмой корпус. Так что, можно сказать, перехожу под ваше командование.
Теперь уже Аллер вытянулся во фрунт. Щелкнул каблуками.
— Вспомним прошлую войну с турком, — разгладил бакенбарды Радонежский. — Конечно, если Евсеичев сотоварищи не справится в Константинополе.
И я так и не понял, шутил ли в тот момент генерал или же, действительно, возлагал именно на меня какие-то надежды.
— Ротмистр, — обратился ко мне Шнель, — вы сядете на борт броненосца «Император Александр Второй» в порту Севастополя. Он зайдет туда первого числа мая месяца. Вам надо успеть туда до этого дня. Добираться придется конным ходом. В фельдъегерской карете, если быть точным. На сборы у вас времени до завтрашнего утра. В семь ровно карета отправится в Севастополь. Опозданий не будет, не так ли?
— Так точно, — щелкнул каблуками я. — Я могу быть свободен?
— Ступайте, ротмистр, — кивнул мне губернатор. — Автомобиль отвезет вас обратно в «Таврию». Разговор у нас тут будет еще долгий, верно, ваше высокопревосходительство? — Это уже Радонежскому.
— По всей видимости, именно так, ваше превосходительство, — в тон ему ответил Радонежский.
Я же поспешил откланяться. И вышел из губернаторского кабинета.
От автомобиля я предпочел отказаться. Времени на сборы достаточно. Мне и собирать-то особенно нечего. Только упрятать в чемодан, прибывший на несколько дней раньше меня в Симферополь, жандармскую парадную форму. И можно отправляться. Ехать я решил в сослужившем мне хорошую службу мундире военного инженера. Повторно сменю костюм уже в Севастополе.