Дочь и отец не так очевидно проявляли свое горе. Они разговаривали и пытались улыбаться за несколько минут до того, как отплыло судно из Крейвсенда. Шел снег, и, несмотря на меха, молодая прусская принцесса дрожала, когда прощалась с отцом. В тот момент они удивительно походили друг на друга. Бледное осунувшееся лицо преждевременно постаревшего мужчины с остывшими глазами и совсем молоденькая девушка, кусавшая губы, чтобы не разрыдаться… Она уплывала в новую жизнь и в чужую для нее страну… И в эти последние молчаливые моменты прощания она вдруг почувствовала, что впереди ее ждут долгие годы грусти.
– Дорогой мой папочка!
Наверное, минуту Альберт не отпускал ее из своих объятий, таких же нежных и крепких, как в те времена, когда она была крохотной малюткой. Альберту, человеку сдержанному и застенчивому, было трудно открыто проявлять эмоции, и годы, прожитые с Викторией, только загнали еще глубже его чувства. Он обожал свою дорогую Вики! Его чувство к ней было глубоким, теплым и нежным. Только сейчас, когда терял ее навсегда, он смог немного расслабиться и крепко обнять свою девочку.
– Дорогое мое дитя, благослови и сохрани тебя Боже!
В следующий момент Вики взбежала по трапу и исчезла из виду. Щека Альберта была еще влажной от ее слез. Хотя он ждал на пронизывающем ветру, пока корабль не скрылся из виду, Вики так и не вышла на палубу, чтобы помахать ему на прощание. Она сидела в своей роскошной каюте рядом со смущенным мужем и рыдала так, будто у нее разрывалось сердце.
– Барон Стокмар, ваше величество.
Виктория сидела одна в своем кабинете в Виндзоре. Увидев согнутую хрупкую фигуру барона в дверях, она встала и пошла к нему навстречу. Ее камердинер закрыл двойные двери. Они остались одни, и Виктория протянула барону обе руки, а он наклонился, чтобы поцеловать их.
– Дорогой барон, проходите и садитесь.
Подобное приветствие, прозвучавшее из уст королевы, было выражением почитания, и Стокмар понимал это. Когда она была молода, то относилась к нему проще, потому что он был близок к Альберту. Но в последние годы ее привычки изменились, стали более жесткими, как черты ее лица. Это была маска гордости. Когда королева посылала за своими приближенными, даже близкие ей люди иногда простаивали на ногах по часу или больше, дожидаясь аудиенции. Стокмар подумал, как она раздобрела. Он поблагодарил королеву и сел в кресло рядом с ней. У нее стали очень пухлыми руки, и браслет с миниатюрным портретом Альберта врезался в кожу. Щеки выглядели чересчур толстыми в сочетании с жесткими, внимательными глазами и крючковатым носом. Очень некрасивая и внушающая страх женщина! В ней не осталось и следа от веселой импульсивной прежде девушки, доставлявшей столько волнений своим советникам.
– Барон, не могу вам передать, как я огорчена. Надеюсь, что мы сможем вас убедить остаться с нами еще хотя бы на год.
Стокмар был стар, его здоровье день ото дня становилось хуже, и наконец он решил вернуться в Германию. Барон понимал, что жить ему осталось недолго, а желание провести последние годы на родине пересилило мольбы Виктории и Альберта. Он уже не в состоянии был приносить им большую пользу – память слабела, он быстро уставал и часто болел. Он посвятил свою жизнь тому, чтобы сделать из Альберта человека совершенного, беззаветно преданного долгу. Свою миссию он выполнил.
– Прошу прощения, мадам, – сказал Стокмар. – Я непременно бы выполнил вашу просьбу, но это невозможно.
– Я прошу не для себя, – ответила Виктория. – Я прошу ради Альберта. Вы знаете, как сильно он вас любит, и ему необходимы ваша поддержка и советы. Меня беспокоит, что он не перенесет разлуку с вами.
Стокмар не отводил взгляда от ковра. Ее не интересовало ни его здоровье, ни желание умереть, будучи со своей, на протяжении долгих лет забытой семьей. Она не испытывала никаких чувств к нему как личности и готова была любого человека принести в жертву Альберту или себе. Стокмар, немного поразмыслив, был вынужден признаться, что она ему никогда не нравилась. Эта женщина не могла нравиться и уж тем более не внушала к себе любовь. Бедный Альберт! Как ему, видимо, было худо все эти долгие годы. Наконец Стокмар посмотрел на королеву и улыбнулся. Он сможет бороться с ее волей. Это трудно, но сейчас он слишком стар, очень устал, и у него осталось только одно желание.
– У Альберта есть вы, мадам. Он быстро научится обходиться без меня. Как бы мне ни хотелось сделать вам приятное и остаться, но я уже стар и силы мои на исходе. Настало время вернуться домой. Я уже больше ничем не смогу помочь принцу.
– Я вижу, что вас не переубедишь, – сказала Виктория. – Ах, дорогой барон, я так волнуюсь! Мой бедный дружочек останется таким одиноким! Бог свидетель, он безмерно скучает по нашей Вики.
Да, на Альберта ужасно подействовало расставание с дочерью. Он никогда не был веселым и сильным человеком, но впал в такое жуткое состояние в день бракосочетания Вики, что до сих пор не оправился от этого. Он каждый вечер проводил по нескольку часов за письмами к ней. Иногда Виктория раздраженно думала, что все обстоит так, будто дочь никуда не уезжала… Теперь Стокмар навсегда отправляется домой, и она начала по-настоящему беспокоиться. Она никогда не ревновала мужа к Стокмару – он был для них обоих хорошим другом еще с давних лет молодости. Дельные советы этого упорного человека часто помогали им во времена кризисов.
Но более всего Ачьберту будет не хватать дружбы барона. У него не осталось близких друзей после смерти Пила и Энсона, а сейчас его покидает Стокмар. Ах, какой же он эгоистичный! Когда в нем существует нужда, он желает, видите ли, бездельничать дома в Кобурге, чтобы там умереть в кругу своей семьи! Действительно на свете не существует благодарности или даже чувства ответственности. Даже у тех людей, которых ты уважаешь больше всех остальных.
– Позвольте мне предложить кое-что, – продолжал Стокмар. – Мне кажется, что поездка в Кобург принесла бы пользу Альберту. Ему необходим отдых, мадам, а он не сможет отдыхать, пока завален бумагами и должен беседовать с министрами, он не сможет расслабиться. Попытайтесь убедить его уехать, если даже вы сами не сможете отправиться туда вместе с ним.
– Я так и сделаю, – ответила Виктория. – Альберт выглядит таким усталым и в последнее время очень плохо спит. Барон, он постоянно волнуется и работает больше, чем весь Кабинет министров. Сейчас, когда Вики находится в Пруссии, он взвалил на свои плечи дела еще и этой страны. Как бы мне хотелось, – внезапно взорвалась королева, – чтобы Господь Бог послал ему хорошего старшего сына!!
Принцу Уэльскому было уже почти семнадцать лет. Стокмар понимал, что его характер выстоял против всех попыток слепить его по образу и подобию отца. Он был достойным потомком ганноверской династии, так запятнавшей себя, – легкомысленным и обожающим удовольствия. Молодой человек ни единой чертой характера, ни внешностью не походил на Альберта. Он был ленивым и ничего не мог довести до конца. А тот факт, что объединенные усилия его родителей, гувернера и барона не смогли сломить его дух, указывал на скрытую силу его характера. И это очень волновало Стокмара. Вдруг Виктория умрет – хотя, глядя на ее яркое лицо и светящиеся здоровьем глаза, в это было трудно поверить, но тем не менее, предположим, что она умрет раньше своего обожаемого Альберта и этот отвратительный мальчишка взойдет на трон, каково будет положение его отца? Стокмар постоянно с ужасом думал об этом. Тут он наклонился вперед и промолвил с прежней энергией:
– Мадам, мне бы хотелось еще кое-что сказать вам. Не знаю, приходила ли вам в голову такая мысль, и спаси нас Боже, чтоб этого не понадобилось, но если принц Альберт будет жив, когда Берти взойдет на престол и станет королем, каков будет статус принца в этой стране?
Виктория недоуменно уставилась на него:
– Статус? Но его статус всего лишь чуть ниже моего! Он – принц-консорт.
– Пока вы живы, – заметил Стокмар. – Но если Альберт останется один… Вдруг плохой советчик станет настраивать Берти против отца. У Альберта нет никакого официального положения в этой стране. Мадам, он не является английским принцем. Любой из его детей обладает правом первоочередности в притязании на трон. Я, конечно, не намекаю, будто Берти настолько испорчен, что сможет воспользоваться возникшей ситуацией, но он обладает слабым характером, если на него будут влиять нечистоплотные люди, только Бог знает, что он способен натворить. Простите меня за то, что я поднимаю этот вопрос, но я знаю, что Альберт сам никогда не заговорит об этом.