– Они все такие… такие… я даже не знаю, они такие правильные и идеальные, что невольно себя чувствуешь юнцом в кольце нудных нравоучителей, которые пытаются растолковать тебе, простаку, в чем заключается моя сила и власть. Во что я должен верить и отчего ни в коем случаи не должен отказываться, а именно: от заветов и постулатов, которые, по моему личному мнению, лишены смысла и идут в разрез с моими убеждениями. Убеждениями, которые они с корнем вырывают, как ненужные сорняки. Они делают меня такими же, как они, смиренным старшеклассником, чтобы в будущем я не говорил то, что никто не хочет услышать, чтобы я беспрекословно выполнял то, что выполняют и они. Странно, не правда ли?
– Да, – согласилась с ним Виктория.
Разве он говорит не о нашей школе, не о нашем мире, подумала про себя Виктория, но решила ничего не говорить.
– Помнишь, я писал, что убил собаку. Это было их наказание за то, что я пренебрегал их законами и сводами правил. Других объяснений у меня нет.
– Это жестоко! Как они могли так с тобой поступить!?
– Могли. Они все могут. Я пошел против системы, упрекнув их в том, что они учат нас не тому, чему должны. Домовые никогда не общались с людьми, поэтому никто и не знал, чему учат людей в школе, кроме меня. Я единственный, кто узнал секрет, о котором молчали они, и решил пойти на определенный риск, который, к сожалению, не оправдался. Вместо того, чтобы прекратить нас учить никому не нужным предметам (в них действительно больше зла, чем добра), они увеличивают часы по ним. Потом они заставили меня прилюдно извиняться перед всеми в клевете. Я не хотел идти им на уступки, не хотел сдаваться, но меня силой заставили. Сказали, что расскажут обо всем моему отцу, который в то время недомогал, и любое непредвиденное потрясение, могло бы привести к летальному исходу; хоть я его большую часть своей жизни ненавидел его, я не мог так поступить с родным отцом, поэтому сдался и извинился.
И на этом они не остановились… как ты уже знаешь, они мне причинили такую психологическую боль, от которой я все еще не могу оправиться. Боже мой, как я страдал. Каждый день мне снилась та собака и сейчас сниться. Ее поникший взгляд, устремленный в пустоту. Ее еле вздымающая и опускающая грудь, из которой сочилась алая кровь. Ее прижатый хвост к земле. Ее страдающий зов. Ее слезы, стекающую по ее вытянутой морде. Ее последний вздох. И все – жизнь оборвалась. Собака умерла в невыносимых муках от моих рук, – Домовой больше не мог сдерживаться, дав волю своим чувствам, зарыдал и прижался к Виктории, неосознанно ожидая от не дружеской поддержки.
– Поплачь, мой родной. Тебе станет легче на душе, – сказала Виктория. – Ты ни в чем не виноват. Помни об этом.
– Но… ведь неважно… кто виноват. Важно то, что ее больше нет. И я…
– Не надо продолжать эту фразу. Не надо, – она подумала и спросила. – Тише.
Через некоторое время, она спросила:
– А ты не можешь бросить колледж?
– Боюсь, это невозможно. Если только убежать туда, где тебя никто не найдет. Туда, где дороги не будет тебя. Так что бегство – это не вариант!
– Боже… тогда, как же ты будешь учиться дальше, после того, что случилось? – взволнованно и напугано спросил она.
– У меня нет выбора. Нет! – повторил Домовой.
– Я думаю, так будет лучше для всех. И для тебя и для них.
Они замолчали.
– Как же так?!
– Что случилось?
– Я же не хотел портить тебе и себе настроение. А что в итоге? Ты напугана, а я плачу. Вот так романтическая встреча!
– Боюсь, что для нас это было более, чем необходимо, – сказала Виктория. – Одному надо было высказать, а другому – выслушать. Согласен?
– Согласен! Просто хотелось, чтобы было все замечательно…
– А разве сейчас не замечательно? Мы с тобой говорим, общаемся? Что еще нужно для счастья? Мне ничего.
– Точно, – согласился Домовой, улыбнулся и поцеловал Викторию, которая хоть и была напугана и взволнованна, но ее глаза все равно светились от счастья. – Только вот, это еще не все, что бы я хотел тебя рассказать, а заодно и разочаровать. Об этом, я думаю, мы завтра поговорим. – Он коснулся ее руки и спросил. – А теперь признавайся, на какие оценки ты закончила девятый класс и как отпраздновала выпускной? И где твои родители с Васей, по которому я ужасно скучал?
– Они уехали в город за покупками, я отказалась. Сказала, что болит живот.
– Ах, ты негодница! Родителей значит обманываешь?
– Чуть-чуть!
– Так что там на счет учебы и выпускного бала? – повторил Домовой;
Виктория рассказывала Домовому о своих успехах в учебе (он заликовал, обнял ее, торжественно поздравив с победой) и о том, что она – отличница и спортсменка, гордость школы, напилась на Выпускном вечере, выпив лошадиную дозу вина в женском туалете.