Надеюсь, что вернется сегодня. Чтобы я ему не наговорила вчера, а он – мне, я продолжаю его любить всем сердцем и не хочу, чтобы это чувство было утеряно в плеяде однообразных лет.
Не хочу… не хочу потерять его… потому что люблю.
Жаль, что вчера он про это забыл. Забыл в тот день, когда мы закопали ожерелье».
Виктория отложила личный дневник в сторону, взяла книгу и легла на кровать.
Почитать ей так и не удалась, потому что на черно-белых страницах романа снова и снова всплывали картинки из недавнего прошлого: зловещий лик Дьявола – отца Домового, унижение и страдания ради спасения, нелепая ссора с Домовым, уныние, отчаянья и опустошение после нее.
Как бы тщетно Виктория не старалась забыть вчерашний день, он необратимо всплывал на поверхность, как пластмассовая пробка, в пруду, плывущая туда, откуда нет возврата. Виктория плыла по течению бурной реки, название которой ЖИЗНЬ и теперь не знала, куда приведет ее следующий поворот, что за тем далеким холмом, который приближается медленно, но верно. То ли неизбежный краха (крах несбывшихся мечтаний и иллюзий), то ли головокружительное спасение, а после него тихое, мерное течение.
С такими мыслями она крепко уснула, проснувшись только через два часа, да и то, потому что Мария зашла в ее комнату и скрипнула дверью.
– Прости. Ты спала?
– Спала, но уже проснулась.
– Я зашла, чтобы поговорить с тобой о том, что случилось вчера, – сказала МАрия, пойдя к ее кровати.
– О чем ты? Откуда ты знаешь? – изумилась Вика.
– Догадайся, – Мария села на кровать.
– Вася рассказал…
– В точку. Не обижайся на него, он за тебя искренне переживает. Как и я. Это он тебя ударил?
– Домовой?! – Мария кивнула. – Нет, конечно. Он никогда не тронет меня.
– Тогда кто тебя ударил?
– Его отец, потому что я нарушила закон.
– Что? Как он посмел, чертов негодяй!? Я…
– Давай не будем вспоминать об этом. Мне сейчас и так плохо.
– Хорошо, – согласилась с ней Мария, замолчала, но потом все-таки решилась спросить. – Почему вы тогда поругались?
– Мы поругались, потому что он еще слишком глуп, чтобы осознать то, что я ему вчера сказала.
– Мы поругались, потому что я был зол на отца и за его аморальное поведение, – добавил Домовой, появившийся, словно из неоткуда. – Я был сам не свой и не понимал, что творю. И признаю, что был слишком резок к тебе и к твоим словам.
– Явился, – холодно сказала Виктория. – Я тебя ждала ночью…
– Я должен был подумать о том, что случилось.
– И что ты решил?
– Решил, что бессмысленно злиться друг на друга. Решил, что сделаю так, как ты сказала. Перестану злиться и думать о скорой смерти отца, прощу его, хоть это и будет тяжело, особенно после того, что он натворил. Пускай за его деяния отнюдь не благодетельные, как он считает, его накажут те, кто выше и разумней нас. Небеса. Решил, что нужно извиниться перед тобой и забыть о ссоре, как о страшном сне и никогда не вспоминать. Решил, что нужно кроме того, чтобы извиняться, поблагодарить тебя за то, что не побоялась и спасла мне жизнь.
– Ну, я ведь ничего…
– Не надо скромничать, Виктория, – перебил ее Домовой. – Ты прекрасно знаешь, что если бы не твоя храбрость и смекалка, я бы не стоял здесь и не извинялся на коленях. – Он встал на колени и взял ее за руки.
– Пожалуйста, встань! – скомандовала она.
– Не встану, пока ты не простишь, – ответил он, глядя в ее сверкающие глаза.
– Я тебя прощаю, прощаю. Только встань…
– Спасибо. – Домовой встал в полный рост, поцеловал ее ручку. – Я знал, что ожерелье магическое, а твой дедушка – самый настоящий волшебник! –он развернулся и пошел к шкафу.
– Куда ты? Не уходи…
– Прости, меня ждет отец, – сказал он и скрылся.
Виктория, обескураженная и взволнованная, стояла и не знала, что ей делать и что сказать. Мария подошла к ней, обняла и прошептала ей на ушко:
– Все у вас будет хорошо, не переживай.
– Он же вернется, не бросит меня? – наивно спросила она у Марии.
– Конечно, нет. Почему ты так решила?
– Не знаю…
– Ты моя хорошая. – Мария поцеловала дочь. – Давай лучше полежим, а я тебе прочту сказку.
– Про Василису Прекрасную? – спросила Вика, и они друг другу улыбнулись.
– Про Василису Прекрасную, – повторила Мария.
– Классное было время, да, мам?
– Не то слова, Викусь. Лучшее.
– Жаль, что папа это время упустил со своей проклятой работой.
– Да, он многое упустил в своей жизни. Но эта жертва с его стороны, чтобы мы были счастливы и, ни в чем не нуждались.
– Мне в детстве, да и что лукавить и сейчас не хватает его любви. Ты его не ревнуешь к работе? Я бы Домового ревновала…