– Мы научились обманывать друг друга, – подправила Домовой ее. – Научились так хорошо, что стали забыть, где правда, а где вымысел. В этом отношении, детьми, мы были честнее и искренне.
– С тобой трудно не согласиться. Значит, идем на Лысую гору ловить сачком невидимое лето?
– А почему бы и нет?
Домовой и Виктория улыбнулись друг другу, мечтательно посмотрев в чужие и такие родные глаза, взялись за руку и чуть ли не вприпрыжку пошли на окраину города, где возвышалась скалистая гора без единой зеленой травинки, без единого кустика брусники и земляники, без единого деревца.
Окаймленные неосуществимой мечтой, заарканить лето, они не заметили, как забрались на самую высокую точку и уже смотрели свысока на городок, сверкающий в солнечных лучах. Аккуратные домики соседствовали уже с пожелтевшими деревьями и живыми изгородями, голубой пруд простирался и вдоль, и поперек на несколько миль, утопая за горизонтом, вдалеке, гранича с одинокими берегами, за которыми возвышались волнообразные горы, обрамленными хвойными и широколиственными лесами.
– Красиво, – прошептал он.
– Не то слово. Волшебно! – воскликнула она от переполняющего возбуждения. Потом спросила. – Почему я не птица и не могу летать? Если бы у меня были крылья, я бы не раздумывая, улетела вон туда, за те величественные горы. – Она показала рукой. – Туда, где нет никого: где тишина, уединение и покой.
– Я не раздумывая, последовал бы за тобой. – Он обнял ее. – Мы бы летели и летели… туда, куда глаза глядят, и никто-никто бы нас не остановил. Если бы пришлось, я бы сражался за свободу, за то место, за которое не жаль умереть. За рай на Земле.
– Снова несбыточные мечты. Мы не исправимые мечтатели и, наверное, такими останемся до конца своих дней.
– Было бы классно. Я люблю мечтать. И на счет несбыточных мечтаний, ты неправа. Я, кажется готов…
– К чему ты готов?
– Сейчас увидишь. Нас этому учили в колледже, но у меня не получалось. Но каждодневные тренировки принесли свои плоды. Жаль одного, что слишком поздно я этому научился. Чуть ли не в последний день лета.
– Ты говоришь загадками. Чему ты научился?
– Всегда думал, что ты терпеливая в отличие от меня. Оказывается, нет. – Он поцеловал ее в щечку. – Закрой глаза, расправь руки в стороны, и просто доверься мне.
– Ты говоришь, как Джек Доссон из «Титаника».
– Закрой глаза, пожалуйста, – повторил он.
– Что ты хочешь сделать? Я боюсь…
– Ты мне доверяешь?
– Да.
– Тогда закрой глаза, расправь руки и представь, что летишь. Хорошо?
– Хорошо, прости меня.
– Ничего.
Она расправила руку в сторону, закрыла глаза, он не удержался и поцеловал ее в губы.
– Осторожно, не упади, – сказала Виктория, когда он обхватил руками ее стройную талию. – Мы же на краю…
– Я не боюсь падения, – шепнул он ей на ушко. – Не открывай глаза, пока я не скажу тебе. Обними меня, как можно крепче и пообещай мне, что не отпустишь, чтобы не случилось.
– Обещаю, – неуверенно сказала она и крепко его обняла. – Домовой, неужели мы полетим?
Он ничего не ответил, так как прыгнул в пропасть, потянув ее за собой.
Она взвизгнула, закричала, зажмурила глаза еще сильнее, чтобы не видеть приближающуюся землю, намертво вцепившись в тело Домового, который оторвавшись от земли, описал дугу возле скал и только тогда взлетел в голубую высь.
– Мы умерли? – спросила она. – Я чувствую легкость и свободу.
– Мы летим. Открой глаза.
Виктория медленно открыла глаза, боясь увидеть нечто страшное, неизведанное, но когда увидела, что летит вдоль колыхающегося на ветру пруда, воскликнула от удовольствия.
– Это невероятно! Это сон! Я – лечу! ЛЕЧУ! Боже мой, Домовой!
– Я знаю, это нечто неописуемое. Я только недавно освоил полет. Твой братик уже летал и точно так же кричал! – он засмеялся, глядя на встревоженное и счастливое лицо Виктории, и плавно повернул налево.
– Когда? А если бы что-нибудь случилось? Как ты…
– Прости, я не хотел. Правда. Он меня увидел, когда я тренировался возле старого дуба. Я не мог ему отказать. Не потому что мое сердце не выдержало мольбы Василия. Нет. Потому что твой брат – хитрый и умный малый. Он сказал, что если я его не прокачу на себе, то он расскажет все тебе и тогда мой секрет перестанет быть секретом. Понимаешь?
– Ха. – Виктория засмеялась. – Сразу видно, что это мой брат.
– Я так же ему сказал.
– Весь в сестренку. И как ему полет? – поинтересовалась Виктория.
– Он визжал от удовольствия, и я тоже, глядя на него, на его радостный вид, на его невидимые крылья счастья. Мы летали целый день и летали бы еще всю ночь в лунном сиянии, в млечном свете полуночных звезд, да только вот Василий уснул на моих руках, погрузившись в сладкий сон. Я думал, что сейчас заплачу от умиления. Он такой… такой… милый, когда спит. Я его поцеловал в пухлую щечку и полетел домой, думая о том, как классно быть с теми, кто тебе дорог. Кто тебя по-настоящему любит. Классно иметь семью, которая всегда тебя ждет. – Он замолчал и добавил. – Я положил его в кроватку и улетел прочь…