Толпа захлопала и заликовала. Виктория поклонилась и села на свое место в первом ряду.
– Все прошло хорошо? Голос не дрожал? – спросила она у Иришки, которая сидела рядом с ней.
– Все отлично! Я прям, не могла поверить, что это ты стоишь на сцене. Тебя словно подменили, и ты стала не моей чокнутой и веселой подругой, а каким-то политическим деятелем, бизнес-леди огромной международной корпорации. Удивительно! Ты молодец!
– Спасибо, подруга, – сказала Виктория.
– Кстати, твоя мама даже всплакнула.
– Знаю, видела. Не терпится ее обнять и еще поблагодарить.
– Успеешь еще. Ладно, хватит болтать, а то эта Мегера Васильевна косо на нас смотрит. Ух, как вспомню ее уроки, аж дрожать начинаю…
– Все, молчим.
– Что сейчас по школьной программе? – шепотом спросила Иришка, забыв про уговор.
– Танцы, песни, шутки. В общем, все как обычно, – шепотом отвечала Вика.
– Понятно. Когда тебе сказали, что ты будешь Президентом Совета Старшеклассников?
– Еще в июне. Было голосование. Я обогнала Клинова на два голоса.
– Круто. Домовой в зале или…
– Да, – перебила ее Вика.
– Последний день?
– Да.
– Мне жаль. Снова расставание.
– Эх… лучше и не вспоминать.
– Прости.
– Ничего.
Прошедший год был насыщен на события.
Виктория получила приглашение от главного тренера сборной России по баскетболу среди девушек возрасте в 15-17 лет и благоразумно отказалась от него, хоть и предложение было более чем заманчивое, особенного для игрока, который живет и дышит игрой, чувствуя биение и ритм жизни. Во-первых, тренироваться надо было в Москве, а это сулило не только расставание с родными, с семьей, но и с Домовым. Этого она никак не могла допустить, пускай даже сам Господь будет просить ее уехать из родного города в шумный многомиллионный муравейник. Во-вторых, оставалось лишь два класса и прямая дорога в Институт. Хоть Виктория и любила игру, но все равно учебу ставила выше баскетбола по ступени значимости в ее виртуальном списке, который хранился в ее голове. В-третьих, она не хотела покидать свою школьную сборную, где была непростым игроком, а капитаном. А что еще нужно для счастья игроку, который ведет команду за собой? Ничего!
После приглашения последовал неприятный момент, несчастный случай. Тут стоит оговориться, что якобы несчастный случай лишь формальность для отвода глаз, чтобы никто лишний раз не переживал и не беспокоился. Это случилось, когда Виктория шла поздно вечером с тренировки домой, как вдруг ей встретилась по пути знакомая особа. Это была Полина. Она шла навстречу Виктории, пошатываясь из стороны в сторону. Она была пьяна и говорила сама с собой, махая руками в разные стороны. Когда она подошла ближе, Виктория увидела, что Полина одета как девушка легкого поведения: туфли на высоком каблуке, короткая черная юбка, порванный светло-темный капрон, белая расстегнутая блузка. Ко всему этому изобилию безвкусицы и вульгарности прилагалась растрепанные грязные волосы каштанового цвета, помятое лицо ссадинами и царапинами, намалеванное яркой вызывающей косметикой. Она выглядела старше своих лет. Казалось, ей уже давно перевалило за двадцать. Увидев Викторию, она засмеялась, закричала на всю улицу хриплым голосом и обняла ее. От нее пахло травкой, перегаром, сексом и бродячей грязью: Виктория чуть не опорожнила желудок. Полина смотрела на Викторию с призрением и с яростью, смешанной со сгустками злобы за то, что она испортила ей жизнь. Виктория же смотрела на Полину с искренней жалостью и болью; она не понимала, как можно было так опуститься в семнадцать лет, когда жизнь только начинается, когда еще не поздно подняться на ноги и идти вперед с гордо поднятой головой. Полина хищными, уродливо-пустыми глазами смотрела в Викины наивные и светлые глаза и думала о расплате, о долгожданном возмездии, но решила первым делом позабавиться над ней. Она рассказала ей, как сложилось ее жизнь после того, что случилось в школе. Ее отправили в колонию для несовершеннолетних преступников, в женскую колонию (также ее называли колледжем или лагерем для одиноких сучек). Вскоре ее выпустили за примерное поведение – она отсидела лишь год, вместо положенных двух – но оказалось за это время случилось нечто неприятное, у ее матери обнаружили раковую опухоль в груди. Она умерла через месяц после ее освобождения. Так как Полине не было восемнадцати, суд решил, что ее должен опекать отчим. Решение принято. Да вот только не в пользу Полины. Она знала, что отчим тот еще тип-извращенец, который был непрочь полапать ее за упругие ягодицы и потренировать кулаки на слабом поле, на матери, которую частенько бил, когда выпивал. К слову, пил он, не просыхая. После постоянных разборок, сексуальных домогательств, драк, изнасилования в подвале, она убежала из дому искать счастья в другом месте. И нашла… в наркотическом притоне таких же несчастных людишек, как она, которые курили, нюхали, ширялись ради того, чтобы забыться, что они несчастливы в этом жестоком и несправедливом мире. В мире, в котором они играли роль падших «ангелов»: проституция, воровство, грабежи, убийства ради одной дозы и так далее (этот список можно продолжать бесконечно). Полина не хотела связывать с ними свою судьбу, каждый раз, себя убеждая, что сможет бросить, когда захочет, в любой момент, в любую секунду. Но, увы, правда была суровее и больнее. Бросить оказалось сложнее, чем она думала. Какой может быть выбор у семнадцатилетней наркоманки без школьного аттестата о среднем образовании? Только заняться на «некоторое» очень неопределенное время проституцией. И плата хорошая и работа непыльная. Все лучше, чем мыть полы, убирать сранные и вонючие толчки. Решение принято, нет времени отступать, надо действовать. Час – доза. Еще час – еще доза. Не жизнь, а сплошное приключение. Все прелести уличной жизни, о которой рассказала Полина в наркотическом дурмане, впечатлили Викторию, которая хотела убежать, испариться, но не могла, потому что мертво вцепилась в ее руки и не отпускала. Виктория смотрела на Полину и видела опасного зверя, который случайно вырвался наружи и ждет удобного случая отомстить тем, кто ее держал взаперти. После, когда она рассказала Вике, как ее отымели три мужика, она взяла ее за волосы и, не церемонясь, ударила кулаком по лицу. Виктория от неожиданности упала на землю и, Славу Господу, не потеряла сознания. Если бы Вика не увернулась от следующего удара – Полина хотела ударить ногой по ее голове – то возможное она была бы уже мертва и покоилась глубоко под землей. Вика не потеряв самообладания, хоть ее и пугала соперница до дрожи в коленях, оттолкнула Полину с такой силой, что та свалилась на землю и стукнулась головой, потеряв сознание. Виктория испугалась, что убила ее. Проверив пульс. Прослеживается. Она с облегчением вздохнула и побежала домой, плача не от такого, что ей было жаль себя, ей было жаль Полину, от которой не осталось ничего человечного, ничего того, чтобы было когда-то в семилетней девочке. Когда Вика пришла домой, ее щека опухла, покраснела, а потом и вовсе посинела. Всем родным и знакомым, она сказала, что в лицо прилетел баскетбольный мячик. Несчастный случай. Все ей охотно верили. С кем не бывает? Виктория после того случая, больше не встречала Полину.