– Вот еще придумала. Не надо мне никакого такси, на своих двоих добегу.
– Ну, смотри. Как придешь сразу мне позвони, а то я буду переживать, не буду спать.
– Позвоню. Пока, Иришка, – она ее обняла и чмокнула в щечку.
– Пока, моя киса, – попрощалась Иришка и убежала в барак, хлопнув гнилой дверью.
Виктория посмотрела на Элизабет и предложила:
– Может, побежим?
– Я не против, Вика.
Они побежала по дороге, цокая каблуками об холодный асфальт, отчетливо слыша свое учащенное дыхание и быстрое биение сердца.
– Тебе понравилась Иришка? – спросила Вика у Элизабет, когда они бежали.
– Да, – ответила та. – После твоего рассказа, я представляла Иришку невоспитанной и грубой особой легкого поведения, но к счастью, она оказалась не такой. На самом деле, она милая, веселая и одновременно бойкая девушка (думаю, она в обиду себя не дает!), нетщеславная и непредсказуемая, искренне любит тебя и смотрит на мир под иным углом, более циничным и менее наивным, чем мы.
– Любишь анализировать? – спросила Виктория.
– Нет, просто сила привычки. Работая каждый день с детьми, в школе, невольно начинаешь разбираться в их характерах, поведении и поступках.
– Меня сможешь проанализировать? Только прошу, откровенно.
– Почему бы и нет. Ты – красивая (это комплимент!), добрая, отзывчивая, ответственная, целеустремленная, активная. В общем, сильная личность с ранимой душой. Ты ведь любишь всплакнуть, когда никто не видит?
Виктория остановилась, жадно глотая воздух, подмигнула и сказала:
– Спасибо тебе за комплименты, но хотелось бы услышать откровенный анализ.
– Я так понимаю, под откровенным анализом кроется раскрытия твоих минусов, – Вика кивнула. – Хорошо. Ты сама напросилась. Ты немного эгоистична, капризна, смотришь свысока на тех, кто ниже тебя по пресловутому рангу… и… тщеславна, хоть и думаешь, что это не так. Недавно ты дала слабину из-за того, что услышала в свой адрес слова упрека и критики от друзей по Совету и зарыдала, когда надо было забыть об этом и радоваться успеху.
– Успеху? – переспросила Вика.
– Именно успеху! Твою идею приняли, хоть и не так, как ты рассчитывала.
– Разве тебе чужое мнение безразлично?
– Смотря какое. Если бы мама мне сказала, что проект неудачный и что его нужно доработать, я, конечно, расстроилась бы, но обязательно прислушалась к ее мнению. А если бы мне об этом сказал Андрей, тот самый, который тебя завел на Совете, я бы и глазом не моргнула, выслушала и сделала бы все равно по своему, потому что такие люди разрушители.
– Разрушители? Я тебя не понимаю…
– Разрушители – это те личности, которые разрушают, нежели созидают. Личности, которые вечно не довольны, осуждают других в их бестактности, злорадстве, неуважении и так далее. Это слабые личности, которые высасывают все соки, силу, энергию у сильных, словно паразит в человеческой плоти.
– Понятно. Хочешь сказать, чтобы я не слушала никого из Совета и действовала одна?
– Это будет эгоистично. Я хотела сказать, что бы ты слушала только тех, кому доверяешь. Не допускай, чтобы в тебя впивались черные, слизкие пиявки, вроде Андрея.
– Хорошо, я учту и запомню. Спасибо за твою откровенность. Я люблю тех, кто не боится говорить правду о других.
– Ты на меня не обижаешься? – взволнованно спросила Элизабет.
Они зашли в школьный парк.
– Нет, конечно, – ответила Вика. – Кажется, пришли.
– Да. Не подумай, что я параноик или боюсь темноты. Но мне показалось, что за нами следили всю дорогу.
– Может быть, злые духи? – предположила Вика.
– Возможно. Надеюсь, что духи, а не люди.
– Почему?
– Потому что иногда люди опаснее самых злых духов. Да ты и сама об этом прекрасно знаешь.
– Да..
– Мы ведь еще встретимся, Виктория? – вдруг спросила Элизабет.
– А ты не хочешь?
– Очень-очень хочу.
– Я тоже, – они улыбнулись друг другу. – Тогда до встречи.
– До скорой встречи. Пока.
– Пока.
– Будь осторожна!
– Хорошо! – крикнула Виктория, помахала рукой Элизабет и скрылась в ночи, где ее поджидал Олег.
Когда Виктория осталась одна, наедине со своими мыслями и страхами, она остро почувствовала, что за ней действительно кто-то следит – вон за тем палисадником, за деревом, за машиной, за углом панельного дома, в темном проулке, растворяясь в черном дымке ночи, подобно теням, которые каждый день следят за людьми.
Она побежала. Чем ближе она приближалась к дому, тем ярче себе представляла, что сейчас из-за угла выпрыгнет некто и зарежет ее холодным, сверкающем в ночи, ножом, по которому будет стекать черно-красная кровь.