– Это ты сейчас так говоришь, а пройдет некоторое время, ты ее разлюбишь, бросишь и разобьешь ей сердце.
– Нет!
– Да!
– Нет! Нет! Нет!
Вася остановился. Выдержал паузу и серьезно сказал.
– Спасибо, Вика, за совет.
– Не за что, Братик.
Вася немного успокоенный вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. А Виктория, лишь только положившая голову на подушку, тут же крепко заснула. Проснулась она от нежных прикосновений Домового.
Глава 4
Они лежали в кровати, укрывшись легким одеялом. Они целовались.
– Как же я по тебе соскучилась! – сказала Виктория, обняла Домового и поцеловала.
– Я тоже, – сказал Домовой, проводя пальчиками по ее нежной, шелковистой коже. – Неделя была ужасная. Время словно остановилось. Думал, воскресенье никогда не наступит.
– Как дела в колледже?
– Лучше и не вспоминать. Чем дальше, тем хуже. Я уже не знаю, кто я или что я. Они настолько запудрили мне мозги своей учебной – черной – ахиней, что я превращаюсь в какого-то властного, мерзкого отморозка, который вырывается наружу и бесконтрольно властвует надо мной, над моим разумом. Если честно, Виктория, я боюсь возвращаться в колледж.
– Расскажи, что случилось?
– Нет, тебе лучше не знать об этом.
– Почему?
– Потому что ты во мне разочаруешься. Разлюбишь. А этого я никак не могу допустить. Если я потеряю тебя, я точно сойду с ума. И тогда прощай нормальная жизнь, да здравствуй его величие безумие.
– Если ты мне расскажешь, тебе станет легче на душе. Возможно, вместе мы найдем решение твоей проблемы.
– Хорошо, я расскажу, – сдался Домовой. – Но помни, я тебе предупреждал.
Домовой рассказал Виктории, что чуть не убил своего одноклассника из-за того, что тот обозвал его «крысой», обвинил в том, что якобы, он все рассказывает преподавателям, что происходит в их классе ради отличных оценок. Домовой обычно терпел унижения, относился к ним снисходительно, но тут не выдержал и вспылил, применив черную магию, с помощью которой он вырвал язык и сломал две ноги обидчику, который молил о помощи. Но никто не приходил на помощь, все стояли и смотрели, как вкопанные. Домовой в порыве ярости хотел ему переломить спину. Не успел. Его остановил преподаватель. Домовой упал на пол, посмотрел на свою побежденную жертву, оскалился, засмеялся, вздымая руки вверх, чувствуя свою власть и величие перед другими учениками, чувствуя и питаясь их страхом и призрением. Потом к нему пришло озарение, увидев кровь, оторванный язык в окровавленной руке, возгласы и стоны побежденного, тихое перешептывание толпы, Домовой зарыдал, свернувшись в комочек, не веря в то, что он натворил. Через день состоялась расследование. Установили, что виноват в случившемся не он, а тот, кто его спровоцировал. Домовой думал, что ему прямая дорога в тюрьму за совершение столь жестокого преступления, но его выпустили из зала суда. И более того, похвалили за проявленный героизм и профессиональные навыки, с которыми он сможет в недалеком будущем пробиться на Звездный Олимп и править миром вместе с высокопоставленными членами Нового Завета. Придя в свою комнату, он разгромил ее в пух и прах, не зная, куда девать свою злость на себя и на других, кто допускает такое бесчестие. На следующее утро его нашли без сознания в собственной комнате: он лежал ничком на груде хлама; с казанков капала кровь.
– Я меняюсь, – продолжал Домовой. – И меняюсь не в лучшую сторону. Мне это надоело. Я теряю власть над собой, над своим разумом. Становлюсь жестоким, злым, эгоистичным невежей, для которого убить в порыве гнева – во время власти – пустяк. – Он уткнулся в подушку и зарыдал.
– Успокойся, мой хороший. Теперь все позади. Я с тобой. Обними меня.
Домовой прижался к Виктории, всхлипывая. Она чувствовал его дрожь.
– Кто я? Скажи мне, пожалуйста, Виктория, что мне нужно сделать, чтобы больше не возвращаться туда, где я превращаюсь в монстра на похоть одним, на ужас другим. Туда, где меня боятся и возвышают, чуть ли не до Всевышнего. Туда, где я – одинок. Я много чего тебе не говорил, потому что не хотел, чтобы ты переживала. Потому что люблю тебя… и одновременно теряю твою любовь, удаляясь туда, откуда нет выхода. В преисподнюю.
– Не говори так. Я с тобой и ты никогда не потеряешь мою любовь. – Она поцеловала его, губы были солеными на вкус. – Ты больше не вернешься в колледж.
– О чем ты говоришь? Я не могу не вернуться, и ты знаешь об этом не хуже меня!
– Ты не вернешься!
– Это невозможно! Думаешь, если бы такая возможность была, я не убежал бы?
– Запомни, невозможное возможно. Ты просто не знал о такой возможности, поэтому и не убегал.