– Хорошо, – пробубнил он и нехотя взял ее за руки.
– Мы скоро, Вика.
– Не торопитесь. Домовой, будь сдержан, прошу тебя.
– Ладно.
Они исчезли и полетели через туннель, где ничего не было видно. Домовой не видел собственного тела: оно было окутано в мутно-карамельном густом дыме.
– Куда мы летим? – спросил он.
Элизабет не ответила. Он пытался разглядеть очертание ее лица, но тщетно, оно тонуло в веющейся дымке. Домовой чувствовал лишь ее медленный пульс, тепло и шелковистую кожу, которая прикасалась к его холодной и грубой руке.
Домовой пытался всем своим существом показать, что он призирает Элизабет. Однако на самом деле, увидев ее, он почувствовал странный, но, безусловно, приятный прилив эмоций. Ее взгляд пронзал его тело словно тысяча кинжалов, которые не приносили ни боли, ни ранений, ни страха, а лишь мимолетное чувство влюбленности, фривольную свободу, безбрежный океан чувственной ласки и заботы.
– Элизабет, скажи мне правду, – сказал он.
– Какую правду ты хочешь узнать от меня, Домовой? – спросила она.
– Ты знаешь. Я почувствовал это странное чувство, которое исходило от тебя, когда ты посмотрела на меня. Просто ничего не сказал. Э… чтобы не расстраивать Викторию. Ты ведь помогаешь мне, а не Вике, не так ли?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – ее голос дрогнул. Домовой все понял без слов.
– Ты обманываешь и себя, и меня. Жаль, я сейчас не вижу твоего лица. Я уверен, ты отвернулась и покраснела от стыда.
– Послушай, Домовой… я… помогаю вам обоим, – наконец выдавила из себя Элизабет. – Виктория всегда мне нравилась, но ты… больше. Как-то раз, увидев тебя, я влюбилась, как дурочка.
– Вот так неожиданный поворот сюжета, – перебил ее веселым тоном Домовой.
– Не перебивай меня, Домовой. Дай мне высказаться, а то и так тяжело… короче, сначала я хотела тебя выкинуть из головы из благоразумных побуждений (злой дух + добрый дух = не любовь!), но после сотни тщетных попыток забыть тебя, я поняла, что у меня ничего не выйдет. И я решилась на отчаянный шаг – помочь тебе выйти из замкнутого круга и встать на правильный путь, чтобы… чтобы ты смог меня полюбить. – Домовой что-то хотел сказать, но Элизабет опередила его. – Подожди, Домовой, это еще не все. Когда я знакомилась с Викторией, я думала, что никогда с ней не подружусь так, как дружат между собой дух с духом или человек с человеком. Я ошиблась. Мы стали близкими подругами – друзьями, которые обсуждают между собой что-то личное и сокровенное. Я узнала, как она любит тебя, Домовой, поэтому решила отойти в сторону. Решила помогать ей не ради собственных умыслов и амбиций, а ради того, чтобы моя подруга была счастлива с тем, кого она по-настоящему любит… с тем, с кем ей по-настоящему хорошо. Я помогаю и тебе, и Виктории. Я, кажется, влюблена в вас обоих. Теперь ты понимаешь меня, Домовой?
– Да, понимаю, – ответил он и замолк.
– Домовой…
– Что?
– Ты ведь не расскажешь Вики о нашем разговоре?
– Разумеется, нет. Я вот только не понимаю, как мы будем дружить, когда я вернусь? Ты ведь питаешь ко мне чувства, к слову, которые передаются мне и пробегают, словно мурашки, по телу.
– Мы что-нибудь придумаем. Не сомневайся.
– Куда мы летим?
– Скоро узнаешь.
– Элизабет…
– Что?
– Если я вернусь с островов забвения, я стану, каким духом?
– Свободным, – ответила она.
– Я не представляю как это. Свободным отчего? Объясни.
– Свободный – это дух, который имеет право выбора. Ты сможешь стать либо добрый духом, как я, либо снова злым. Все будет зависеть от тебя, от твоей веры и надежды, от твоей любви к жизни, от стремления жить. Поэтому ты должен, нет, обязан справиться со всеми испытаниями, которые тебе предложить судьба на странных берегах забвения, чтобы стать свободным.
– Я справлюсь, – неуверенно ответил он.
Они остановились.
– Сейчас ты должен меня поцеловать, – сказала она.
– Ты что!? Нет и еще раз нет!
– Не думай, что я этого хочу. Так надо, чтобы ты мог увидеть нечто, что произошло с Питером, который учился на третьем курсе.
– А других способов увидеть это, как ты говоришь нечто, нет?
– К сожалению, нет.
– Ладно, – сказал Домовой и поцеловал Элизабет.
Растворившись в приятном поцелуе, он закрыл глаза и начал видеть странные картинки, словно он уснул и погрузился в странный сон. Сон, в котором присутствовал незнакомый ему самому дух.
Дух брел по дремучему лесу и постоянно оглядывался по сторонам. Он был один среди бесконечных стволов деревьев, зловещие кроны которых закрывали бледное сияние луны и пурпуровый блеск звезд. Потом послышался громкий, раскатистый рокот. Он остановился, посмотрел назад и увидел мохнатое чудовище, пытавшееся неумело спрятаться за деревом. Оно смотрело на него ярко-голубыми глазами, открыв свой черный рот, из которого торчали длинные белые клыки и красный язык, на кончике которого были точно такие же зазубренный клыки. Дух истошно закричал и побежал, что было сил. Двуногое чудовище вышло из убежища, взвыло на луну, и побежало за своей жертвой, удаляющейся в дебри лесов. Дух слышал, как биение сердца рифмуется с клацающими зубами монстра, который приближался к нему все ближе и ближе. Выбежав из леса на поляну, усеянную поблекшей травой, он поскользнулся и ударился головой. Когда ОН открыл глаза, то увидел перед собой чудовище: оно смотрела на него, открыв пасть, из которой стекали желтые густые слюни и капали на его лицо, а длинный язык извивался, как змея и пытался вцепиться в лицо и обезобразить его. Он начал сопротивляться и усиленно вертеть головой в разные стороны, чтобы язык не разорвал зубами его гортань. Одной рукой он держал за горло ревущее чудовище, а другой пытался нащупать у себя в штанах хоть какой-нибудь острый предмет. И нашел. Широкий зазубренный нож. Вытащив его, он засадил нож в живот монстра. Хлынула теплая кровь, чудовище взвыло от боли. Однако оно не сдавалось. Он ударил его еще раз. Потом еще и еще. И наносил удары, пока не убедился, что чудовище повержено. Он лежал в поле и смотрел на луну. Через некоторое время, перестав чувствовать на себе невыносимую тяжесть монстра, он посмотрел на него. Тело монстра удивительным образом исчезло, а вместо него появлялось безжизненное тело человека. Дух испугался и резко сбросил с себя мертвый груз. Светлые золотистые волосы мертвеца ему показались знакомыми, как и пестрая одежда, испачканная в крови. Он нерешительно подошел к трупу и, перевернув его, увидел родное лицо. Дух зарыдал. Это был его единственный друг на Земле. Ему было всего девять лет, славный мальчуган. Он его всегда защищал и оберегал. А теперь – убил. Жестоко убил! «Почему?» – взвыл он и увидел, что он уже не в дремучем лечу, а в его маленькой комнатке. На стенах, обклеенных в яркие обои, на полу, на столе, на окне, на диване, повсюду была кровь мальчика. Он поцеловал своего друга, взял в руки нож и ударил себя. Он ничего не почувствовал. Ударил еще раз, потом еще. Тщетно. Он не мог себя убить тем же орудием, которым убил Его. Маленького невинного человечка. Вдруг кто-то вошел в дом, стал подниматься по лестнице, постучал в Его комнату, открыл комнату ключом. Скрип двери. Крик. Слезы. Рыдания. Снова дремучий лес и опасное чудовище, которое нужно уничтожить.