– Так. Ну, вроде бы все, – сказала Виктория, глядя на актерскую труппу, которая столпилась за кулисами в томительном предвкушении грандиозного празднества. – Финишная прямая. Последние пятнадцать минут перед тем, как мы представим на суд зрителей свой – я подчеркиваю свой! – спектакль по вольной экранизации романа Дэниала Киза. Знали бы вы, как я волнуюсь, как боюсь оплошать, забыть реплику или упасть со сцены. – Все захихикали. – Но больше всего я боюсь, что зрителям – преимущественно нашим родителям и родственникам – не понравится спектакль.
– Если даже им он не понравится, они этого не покажут, – сказал Антон.
– Ты не знаешь моего брата, – сострила Виктория.
– Не знаю. Но предполагаю… что он будет главным критиком. Верно?
– Именно. Если он будет хлопать, значит, спектакль удался на славу. Если нет, увы и ах…
– Может, его подкупить? У меня есть шоколадка «Россия» с орехами и изюмам, – сказал исполнитель роли профессора, Андрей.
– Ее брат не такой мелочный, – смеясь, добавила Иришка.
– Скорее наглый и запросит за свои лже-эмоции коробку шоколадок.
– Да это накладно подкупать критиков! Вот жулики!
– Если серьезно, – начала Виктория, – я хотела сказать, точнее, поблагодарить вас за то, что подошли к этому, безусловно, благородному и нужному делу со всей ответственностью, дотошностью и не пропускали ни одной репетиций. Так же я хотела поблагодарить вас, мои друзья, за то, что вы вернули меня к жизни, в буквальном смысле этого слова. Одно время я думала… даже страшно представить, о чем я думала… что не справляюсь и сойду с ума. Спасибо, что помогли мне пережить весь этот кошмар, который, я думала, никогда не кончится. На этой пафосной ноте я закругляюсь. А нееет! Еще пару слов. Желаю нам удачи. Спасибо за внимание.
Она подошла и обняла каждого участника спектакля, сказав еще раз спасибо за заботу, за понимание, за уважение.
– Да ладно хватит, Виктория, меня восхвалять. Я ровным счетом ничего не сделал, – сказала Антон, когда его обнимала и благодарила Виктория. – Ты бы на моем месте поступила точно так же.
– Твоя скромность делает тебя еще мужественней. Ты день ото дня становишься все милее и милее моему ранимому сердцу. Я рада, что встретила тебя, что имею честь быть твоим другом.
– Взаимно. – Он улыбнулся. – Ты, Виктория, научила меня многому. Ты мой пример для подражания. У тебя сильное сердце.
Они поцеловали друг друга в щечки, подправили на себе театральные наряды, проверили исправность и целостность декораций, повторили реплики, заглянули за ширму – почти полный зал! ужас! – и приготовились к худшему, надеясь на лучшее, мечтая об успехе и славе.
Через час все закончилось. Все вспомнили свои реплики, никто не упал со сцены, декорации вовремя сменяли друг друга, а музыка, подобранная Иришкой, идеально походила к повествованию.
Зрители были в неописуемом восторге, на грани эйфории. Они и смеялись, и плакали, и грустили, и, возможно, вспоминали о том, как когда-то издевались над слабоумными людьми и раскаивались в своих безбожных грехах, полностью погрузившись в выдуманный мир Киза, переживая за главного героя, за Чарли, как за родного сына, а для кого внука.
После окончания, зрители встали и начали аплодировать, скандируя громогласное и окрыляющее: «Браво!».
Выйдя на сцену, Виктория увидела в зале Марию, Константина, Василия и бабушку. Они хлопали, махали ей руками, что-то кричали и были безумно горды за нее. Виктория плакала от счастья, улыбаясь публике, клянясь им в ноги. Если бы ее кто-нибудь спросил, что она чувствовала, когда стояла на сцене в тот момент, она бы без раздумья ответила, что парила над сценой от удовольствия и блаженства, расщепляясь в приятном дурмане.
– Это было невероятно! – закричал Антон, прыгая за кулисами и обнимая каждого, кто попадался на его пути.
– У меня все еще трясутся колени! – поделилась своими ощущениями со всеми Виктория. – Боже! Это нечто!
– У меня тоже они трясутся, а сердце давно ушло в пятки! – сказала Иришка.
– Я готова танцевать с ночи до утра! – воскликнула Марья, обняв Иришку и Викторию.
– Мы будем танцевать с ночи до утра! Как на счет того, чтобы встретится у парка Горького в восьмом часу, и пойти в «Кураж» отмечать наш несомненный и надо заметить закономерный успех, – предложил Андрей, обличенный в белый халат: на лице искусственная пышная седая борода и парик. – Да нелегко быть профессором.
– Отличная идея! – подхватил Антон. – Что скажешь, режиссер?