– Духи, ваше время и стекло, – сказал призрак. – Что вы решили?
Молчание.
– Я жду ответа. И мое терпение не резиновое.
– За нас двоих ответит, Элизабет, – вдруг сказал Домовой. – Как она решит, так тому и быть.
– Но…
– Я так решил. Пожалуйста, не испытывая их терпение.
– Но…
– Элизабет, прими решение. Ведь ты была уверена в своей правоте, так почему же ты теперь молчишь?
– Ладно. Мы…
Томительное, напряженное молчание.
– Мы остаемся! – наконец сказала она.
– Что ты сказала? – обескуражено спросил Домовой.
– Мы остаемся! – закричала она, чтобы каждый услышал ее решение.
– Решение окончательное? – спросил призрак; он был явно ошеломлен не меньше Домового решением Элизабет.
– Да, – уверено ответила она. – Мы так решили.
– Это ваше право! – сказал он. И добавил. – Вы – глупцы! Оба!
Улыбка сошла с его лица так же быстро, как сходит первый снег желтой осенью. Появился звериный оскал. Он посмотрел на других призраков и подмигнул им.
В одночасье призраки покрылись серовато-зеленой чешуей, тела их вытянулись, стали извиваться. Они превратились в змей – в анаконд.
Домовой взмахнул камнем и распорол живот анаконде, которая взмыла в воздух и хотела вцепиться в испуганную Элизабет.
Анаконды обступили их со всех сторон, хищно глядя на жертв. Они жаждали отмстить за убийство их собрата.
Они приближались, заставляя воинственного и храброго Домового покрываться испариной, а Элизабет реветь и дрожать от бессилия и безнадеги.
– Мои войны, пожалуйста, остановитесь! Прошу Вас, не делайте ошибок! Они нужны мне живыми, – скомандовал главный призрак-анаконда. Потом высокомерно и властно посмотрел на Элизабет и Домового. Улыбнулся. Сказал: – Следуйте за нами, духи. Если вы будете сопротивляться, то мне придется вас убить. Если же вы будите вести себя хорошо, то вам представиться возможность увидеть воочию – цветок вечной смерти.
– Мы не сдвинемся с этого места! – воскликнул Домовой, держа на уровне глаз святящийся камень. Он был тверд в своем решении, как скала.
– Еще как сдвинетесь и пойдете, да так быстро, что будет казаться, что вы бежите!
– Домовой, их слишком много, – шепнула Элизабет. – Они нас убью! Лучше согласиться на их условия, пока есть выбор.
Домовой посмотрел на умоляющие глаза Элизабет и сдался.
– Пожалуй, Элизабет, ты права. Будет разумней согласиться на условии этих тварей. – Анаконды зашипели на Домового, не двусмысленно показывая свое недовольство, свой гнев. – Ведите нас! – сказал Домовой без тени страха и дрожи в голосе.
– Почему ты хочешь попасть в мир, где тебя никто не ждет? – спросил призрак у Домового, когда они тронулись в путь, к цветку смерти.
– Ты ошибаешься. Меня ждут. И любят.
– Ты глубоко заблуждаешься, дух. Тебя никто не ждет. Твое место – здесь! Оглянись вокруг – ты в своей стихии. Ты рожден убивать! В твоем теле бежит царская кровь! Посмотри на себя! Ты ведь безжалостный, храбрый, смелый, сильный, умный воин. Зачем тебе быть там, где тебе не рады? В мире, где ты ровным счетом никто – пустое место.
– Именно на Земле, я понял, что я не один в этом огромном мире. Что меня кто-то ждет долгими бессонными вечерами, ценит и любит. Верит в меня, когда это необходимо. Доверяет мне, заполняя мой черный душевный пробел чужими – но такими родными – воспоминаниями, видениями, идеями, мечтами. Разве это не замечательно, когда ты просыпаешься утром и понимаешь, что ты не один среди тьмы, одиночества, боли, жестокости, глядя на нее, на ту самую единственную и неповторимую, которая согласилась прожить с тобой до конца своих дней? Разве одинокая и безумная власть, основанная на смерти, может сравниться с чистой, открытой любовью? Нет! Поэтому я хочу вернуться на Землю, где еще не разучились любить, подальше от Вас, эгоистичных и самовлюбленных тварей!
– Ты все-таки глуп, – сказал призрак. – Я ошибся, когда тебя назвал умным воином, ты – дурак! Ты веришь в то, что давно забыто на одре бытия и сожжено в костре тщеславия. Неужели ты хотел променять все, потереть уважение отца, потерять свой прежний мир из-за какой-то любви?
– Да, – уверено ответил Домовой.
– Ты еще и безумен!
– Возможно.
Когда неглубокая река была успешно пройдена Домовым и Элизабет, они с облегчением вздохнули и пошли дальше, гонимые змеями и попутным ветром. Пробравшись через небольшой участок леса, заросший непроходимыми кустарниками, они вышли на открытую желто-зеленую пустошь. Прямо в центре прорывался сквозь траву крохотный цветок, лепестки которого словно пылали в красных языках пламени. Он и правда завораживал.