Он огляделся по сторонам и увидел вдалеке, в горной расщелине, яркий цветок-огонек, который манил его к себе. Он, не задумываясь, полетел туда, глядя на девственные места загадочного леса, которые избороздили журчащие реки и сверкающие от солнца озера.
Долетев до огонька, до голубого шарика, парящего над землей в горной расщелине, он хотел дотронуться до него. Но тот отпрыгнул и полетел дальше. Он последовал за ним, шагая по узкому туннелю.
Он вышел из расщелины, а огонек, поднявшись сначала вверх, упал, растворившись в чистом утреннем голубом небе, озаренным лучами солнца.
Он не мог поверить, что такое реально. Что небо – внизу, а бурлящие воды океана – сверху. Он был восхищен.
Нырнул в воду; она была теплой. Вынырнув, он издал могущественный крик, полного счастья и удовольствия.
– Домовой? – спросил чей-то голос.
Он повернулся и увидел ее. Элизабет.
– Элизабет?! – закричал он
– Домовой, это ты! – воскликнула она, прильнула к нему своим дрожащим телом. И поцеловала. Она плакала и смеялась. Смеялась и плакала. – Я думала… думала… что ты умер. Я думала, что потеряла тебя. Я так сильно люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя, – сказал Домовой.
Домовой не знал, почему он плачет. Возможно оттого, что соскучился по Элизабет. Возможно оттого, что он в полной мере осознал, что стал свободным, добрым духом. Возможно оттого, что он был счастлив, что обрел свое счастье, свою любовь, свою вторую половинку.
– Как ты сюда попал? – спросила Элизабет.
– Мне дали право выбора, – ответил Домовой.
– Право выбора?
– Он, Кирилл, предлагал мне либо остаться в Священной Поднебесной Трое, либо стать человеком, либо стать добрым духом. Я выбрал последний вариант.
– Почему? Почему ты не стал человеком? А как же Виктория? Ты ведь ради неё четыре года скитался на островах забвения?
– Она счастлива с другим.
– Счастлива с другим? О чем ты говоришь, Домовой? – изумилась Элизабет.
– Ты не знала?
– Нет, – ответила Элизабет.
– Теперь будешь знать.
Молчание.
– Ты разве не рада, что я стал добрым духом? – спросил Домовой.
– Я рада. Но… Домовой… неужели ты пренебрег своей мечтой ради меня?
– Да. Я понял, что моя мечта – это ты. Что мой мир без тебя – не существует.
– Правда?
– Да, любимая моя. Я понял это, когда потерял тебя.
Они крепко обняли друг друга. И поцеловались.
– Как ты нашел меня?
– Меня заманил какой-то голубой огонек в виде шара.
– Это Эллис! – обрадовалась Элизабет.
– Что за Эллис?
– Предвестник долгой и счастливой любви. Если он указывает путь любимому к возлюбленной. И наоборот, возлюбленной к любимому. Значит, их ничто не сможет разлучить. Значит, они созданы друг для друга. Значит, их сердца бьются вместе, как единое целое.
– Значит, мы созданы друг для друга? – переспросил Домовой.
– Да. Эллис никогда не обманывает.
– Подожди… подожди… Ответь честно, Элизабет, тебя привел ко мне этот огонек, когда мы еще были незнакомы?
– Да…
– То есть ты все это время знала, что мы…
– Да…
– И поэтому боролась за свое счастье.
– Да… и я выиграла, – сказала Элизабет и поцеловала Домового, – а теперь нам пора. Виктория ждет.
– Сегодня? Сейчас? Где?
– Сегодня. В час. В школьном парке.
– О боже…
***
Они подошли к школьному палисаднику без десяти двенадцать; с ног до головы они были окутаны белыми снежинками – снегом, который ложился ровным слоем на холодную, примерзшую землю. Миллионы белых мух кружили, порхали на бледно-сером небе, чувствуя себя так же вальяжно, как порхающие бабочки на поле, усеянном пахучими цветами.
Снег приятно хрустел под ногами.
Василий ловил руками снежинки, радостно бегая по дорожке; Антон и Виктория, взявшись за руки, стояли и смотрели то на счастливого Васю, то на снег, который все падал и падал с благодатных небес.
Без одной минуты час. Никого. Атмосфера накалялось, чувствовалось, что с каждой минутой воздух электролизуется напряжением и волнением от томительного ожидания.
– Ну, где же она? – спрашивал сам у себя Василий.
– Ты чего ворчишь, Василий?
Они обернулись. Виктория, увидев Элизабет, подбежала к ней и крепко обняла. Василий последовал ее примеру. Антон стоял на месте, глядя, как брат и сестра, обнимаю пустоту, воздух, кристально-чистое пространство; он открыл от изумления рот, но потом закрыл, чтобы показать другим, что все в порядке, что он свой, что он все понимает и видит тоже, что и они.
– Привет, Элизабет! – воскликнул Василий и поцеловал ее по-дружески в щечку.
– Я так соскучилась, – сказала Вика, обнимая подругу.