Домовой, почти добежал до нее. Посмотрел в ее большие глаза, излучающие ясное и одновременно такое неуловимое сияние и его мгновенно накрыла пелена воспоминаний. Он вспомнил о том, как сидел на ветки дуба и смотрел на нее, на такую крохотную девочку в крохотном красном платьице. Как любовался ее красотой при свете луны, когда она засыпала сладким и крепким сном. Как не мог решиться, чтобы подойти к ней и познакомиться; он смущался, краснел, не зная, что сказать и как реагировать, когда она его увидела. Как был горд за себя, когда он все-таки решился и сделал первый шаг; они подружились, в будущем осознав, что их случайная встреча изменила их жизнь, кардинально и бесповоротно. Как они были неразлучны. Как играли и резвились, разговаривали и мечтали, дружили и любили, уважали и ценили, слушали и понимали, ругались и мирились, ненавидели и прощали, сочувствовали и помогали друг другу, чтобы справиться с трудностями в минуты горя и несчастья. Они разделили одну жизнь на двоих. И незаметно для себя повзрослели, вступив на шаткую тропу жизни, потеряв где-то по пути детство, которое упорхнуло и исчезло навсегда в неизвестном направлении.
Он вспомнил все, что его связывало с Викторией. И упал на колени. Его душили воспоминания и слезы.
Они смотрели друг на друга, стоя на коленях. Наверное, прошло секунд пять, и они истерически засмеялись. Потом подползли ближе друг другу. И обнялись, да так крепко, что их лица мгновенно покраснели; слезы снова покатилась градом по их юным щекам. Они наконец-то поверили в то, что это не сон, что все происходит наяву. Что они вновь вместе и обнимают друг друга.
Вику и Домового накрыли чувства спокойствия, безмятежности, покоя, радости и счастья, которое наполнило ее и его чашу до самых краев.
Чувство родственности.
Они целовали друг друга, вытирая слезы радости.
– Домовой, я так по тебе соскучилась, – сквозь рыдание говорила Виктория.
– Я тоже скучал, родная моя! – вторил Домовой, пытаясь унять внутреннюю дрожь. – Я уже забыл запах твоих волос, твоих теплых объятий, твоих нежных поцелуев! О боже! Я не верю, что обнимаю тебя!
– Домовой, я тоже не верю. Не верю, что ты – это ты. Я думала, больше никогда не увижу тебя. Я потеряла всякую надежду. Но ты вернулся. Я счастлива.
– И я счастлив! Так счастлив, так счастлив, что и не передать словами! Я вернулся, благодаря тебе и Элизабет. Если бы не ты, я никогда бы не стал тем, кем я являюсь сейчас – добрым духом.
– Я люблю тебя! – призналась Вика.
– Я тебя сильнее! – сказал Домовой.
– Я хочу признаться тебе, Домовой, пока мы с тобой вдвоем. Пока нас с тобой не разделили. Я …
– Я обо всем знаю…
– Что?
– Я видел. Ты любишь другого.
– Прости меня, не верную, лживую и подлую. Я…
– Тише. Не наговаривай на себя. Я благословляю Ваш союз.
– Что? Правда? О, Домовой! – Она обняла его. – Прости-прости меня! Я не…
– Не надо оправдываться и извиниться перед тем, кто сам был не верен тебе, – перебил ее Домовой.
– О чем это ты?
– Элизабет тебе еще не рассказала, почему я здесь?
– Нет, – ответила Виктория.
– Помнишь, я говорил тебе о том, что, чтобы выбраться с островов забвения, мне нужно найти что-то прекрасное. И я нашел. Это была Элизабет.
– Элизабет? Она тебя все-таки нашла на островах?
– Да, нашла. Более того, она не единожды спасла меня и вселила в мою души надежду в то, что я, несомненно, вернусь на Землю и обниму тебя. И теперь я здесь и обнимаю тебя! Это невероятно!
– Ты ее любишь? – спросила она.
– Да, – ответил он, глядя в ее глаза с надеждой и благословением.
– Это… это. – Виктория заплакала. – Прости меня. Я не могу сдерживать чувства.
Они обняли друг друга. Больше слов не требовалось. Было все сказано.
Это миг, воссоединения и всепрощения, им уже никогда не забыть.
Открыв глаза, они увидели, что на них смотрят растроганные Элизабет, Антон и Василий.
– Домовой! – закричал Василий и обнял Домового.
– Василий, мой юный друг! Как твои дела? Скучал по мне?
– Каждый день! Думал, ты уже бросил меня и мою сестру! Ты выглядишь моложе!