– На другой планете, где и сейчас живу.
– Мне жаль твоих родителей.
– Мне тоже.
– Приемные родители – хорошие?
– Ужасные, мерзкие духи, которые заставляют меня делать ужасные вещи.
– Которые тебе не по душе, – добавила Виктория.
– Да, – согласилась она. – Если честно, я их ненавижу.
– Прости, что меняю тему нашего разговора. Но я должна сказать. Значит, ты родилась на другой планете, где живут злые духи?
– Да. О том, что там живут злые духи, я узнала только недавно от Васи.
– Домовой узнал об этом и того позже. Так что тебе еще повезло.
– Лучше бы я не знала.
– Рано или поздно узнала бы так или иначе.
– Наверное. Мерзко родится там, где живут одни пропавшие души…
– Ты, не пропавшая душа, если тебя во время излечить. Домовой ведь излечился, хоть и на его руках человеческая кровь.
– Но мне не излечиться, я твердо решила не поступать в колледж.
– Почему?
– Потому что, – она запнулась. – Я…
– А если тебя заставят? – не угомонялась Виктория.
– Не заставят, – запротестовала Клементина.
– Ты уверена?
– Да. Нет. Я не знаю. Они могут меня заставят, а это приведет…
Она замолчала.
– К чему, Клементина? К чему?
– Я… не могу сказать…
– Пожалуйста, только скажи одно, моему брату что-нибудь угрожает?
– Нет, – сказала она. Потом закрыла лицом руками. И закричала. – Я не могу больше врать!
Наступило молчание.
– О чем ты, Клементина? – теперь уже спросил Василий.
– Тебе грозит опасность, – еле выдавили она из себя. – Простите.
– Мне начать задать вопросы или ты сама расскажешь, что, как и почему? – обратилась Виктория к Клементине.
– Начну, – сказала Клементина и покосилась на Василия. – Прости, что не сказала сразу тебе об этом. Я боялась ранить тебя. Причинить боль. Потерять. Несколько недель назад приемные родители мне сообщили, что я должна причинить тебе невыносимую боль, чтобы меня взяли в колледж. Либо тебя изувечить так, чтобы ты до конца жизни остался калекой. Либо убить. Убийство и увечья – это верный способ заявить о себе в колледже, как о сильной личности. Сегодня они уехали подписывать соответствующие бумаги, что я согласна, но никто меня даже не спросил. К концу лета, после обучения теоретическим знаниям, я должна буду убить или искалечить тебя. Если не справлюсь – они помогут. Я им не верю. Мне кажется, они просто меня пугаю. Наверное. Сказать наверняка я не могу.
– Это правда? – спросил ошарашенный Василий.
– Правда. Правда, которая колит глаза, а душу разрывает на две части. Поэтому я так долго молчала, эгоистично хотела продлить нашу дружбу до конца лета, чтобы потом бросить тебя… чтобы ты больше никогда не приходил на стадион и сторонился его, как чрево ада, из которого нет выхода. Прости. Я поступила невежественно, кормя тебя пустыми надеждами на светлое будущее. Мы никогда не будем друзьями.
Василий молчал. Он окаменел. Его отчаяние настолько было велико, что он вошел в стадию ступора, мрачно глядя в глаза любимой.
– Неожиданно, – прошептала Виктория. – Или ожидаемо? – Она подошла к рыдающей Клементине, склонилась над ней и обняла. – Ты ни в чем невиновата, Клементина. Ты пешка в чужих и подлых руках. Тебя используют. Тобой манипулируют. Но ты не должна отчаиваться. Ты должна быть сильной ради себя, ради Василия.
– Я виновата! Виновата! – повторяла она, взявшись за руку Викторию, как за спасительную соломинку. – Только я! Если бы я послушала свое сердце, то я не стала бы встречаться с Васей и думать при этом, что все хорошо. Но я пошла на поводу предательских «возвышенных» чувств, которые обуздали мой разум и вскружили голову. И я влюбилась в него – в человека, теша свое самолюбие несбыточными мечтами, что мы всегда буде вместе и ничто – никто – нас не разлучит, ибо наша любовь чиста и непорочно. И вечна. Как же я ошиблась! Прости меня, Вася! Прости! Я люблю тебя, но моя любовь тебя недостойна! Я тебя недостойна!
Василий, в глазах которого стояли слезы, подошел к Клементине, присел на корточки, взял ее за свободную руку и сказал:
– Не говори так, что ты недостойна меня! Не говори! Это больно! Ты мой лучший друг, с которым мне хорошо и которого я люблю! Я тебя ни в чем не виню. Ни в чем! И хватит извиняться за то, что ты просто хотела любить! Как сказала моя мудрая сестра, ты невиновата. Тебя используют…
– Я утаила от тебя правду. Я подвергла тебя опасности. Я – чудовище!
– Постой. Ты во всем призналась. И это главное.
– Если бы…
– Что?
– Я утаила еще кое-что, потому что… потому что… не могла сказать всю правду. Просто не могла.