Я удивился, глядя, как зверек ловко спустился по стволу дереву и взял с твоих рук орех. Я сказал тебе, что ты сама волшебница, раз накормила белку! Я помню, ты засмеялась и сказала мне, чтобы я протянул ладонь. Я послушалась. Ты положила в нее орех и позвала белочку. Та покосилась на нас, увидела второй орех, спустилась, заползла в мою ладонь (никогда мне не забыть ее мягких лапок!), взяла орех и упорхнула, словно ее здесь и не было.
Как я был счастлив. Я смотрел на тебя, как на королеву этого безмятежного леса.
Мы вышли на тропку, по которой туда-сюда снова голуби. Ты запела. И кто бы что ни говорил, ты пела замечательно. Так нежно, так сладко, так искренне, что я не мог не петь вместе с тобой. Дуэтом.
Так мы шли до самого дома, распевая детские песенки (помнишь, нашу любимую про «Домовенка»?), взявшись за руки.
Когда ты уложила меня спать, а до этого искупав в горячей ванне, где я играл в морской бой, ты прочла мне собственное стихотворение, посвященное мне. Помню, что я покрылся румянцем и засмеялся. Сейчас, когда я вспоминаю тот волшебный стишок, у меня наворачиваются слезы, сам не знаю почему.
После этого ты поцеловала меня в щечку, пожелала спокойной ночи и ушла в свою комнату. Я смотрел тебе вслед… и думал, как здорово, что у меня есть старшая сестра. Потом ложился спать и видел сладкие сны, где я и ты гуляем по сказочной Ирландии.
Мне было тогда семь или восемь. Я уже не помню. Это и неважно. Главное, ты навсегда останешься в моем сердце, как добрый ангел, который любил меня и защищал, учил и ругал, воспитывал и понимал.
Я никогда этого не забуду.
Как и не забуду того, как ты однажды сказала мне: «Василий то, что братья с сестрами ругаются друг с другом – это нормально. Главное, что бы они уважали и любили друг друга».
Я люблю тебя, сестрица… ты навеки моя старшая сестра…
С любовь, Василий».
Антон закрыл письмо, вложил его во внутренний карман пиджака и заплакал.
Эпилог
Сквозь снежную пелену облаков просачивались лучи восходящего солнца, освещая бескрайние поля; припорошенную блестящим снегом одинокую дорогу; высокие и могучие деверья, веточки которых покрылись былым одеяниям (зимней шубкой); домики, извергающие из кирпичных сводов печей густой дым, веющийся высоко высь; заборы с высеченными пиками, изгороди. И двор, покрывшийся за одну морозную ночь толстым слоем снега.
Из кирпичного одноэтажного дома выбежала, звонко смеясь, пятилетняя девочка. Следом за ней вышел высокий мужчина, тридцати лет, с густой бородкой, длинными волосами и красными щечками. Он остановился на крыльце, украшенными круглыми столбами, и с любовью смотрел на дочь, улыбаясь ей своей доброй улыбкой, когда она прыгала в мягкий сугроб, снова и снова.
Надев теплые варежки, он подбежал к ней, взял ее на руки и закружил, как снежная вьюга. Она смеялась так звонко и мелодично, что даже любопытные чирикающие птицы прилетали со всей сонной округи, садились на деревья и смотрели, как радуется девочка, с нежностью обнимая папу, которого она любила больше всего на свете.
Когда он опустил ее на землю, девочка слепила снежок и кинула в отца. Промахнулась. Мужчина, увидев, что его обстреливают снегом, наклонился, слепил снежок и кинул. Комочек снега полетел не вперед, а назад. Девочка засмеялась.
Они прыгали, бегали, скакали, падали, танцевали, обнимались. И так утомились, что легли наземь и стали смотреть на небо, на падающие снежинки, на птиц, кружившихся в невольном танце празднества и радости, на хвойный лес, возвышающийся за рекой, которая покрылась толстой коркой льда.
– Доча, тебе хоть понравились подарки, который тебе подарил Мороз – красный нос?
– Очень-очень! Я хотела лишь велосипед, а он еще подарил мне большущую мягкую игрушку, с которой я буду спать каждую ночь. И целый пакет сладостей! Ммм!
– Видимо, Дедушка тебе любит.
– Ага. Я старалась себя вести хорошо весь год, чтобы он не разозлился.
– Ты моя умничка!
– Папочка, а почему я не слышу Деда Мороза, когда он приходит в наш дом и кладет под елочку подарки? – спросила она, поймав снежинку язычком. Засмеялась.
– Потому что он бесшумно крадется на цыпочках, чтобы не разбудить тебя, сладкая моя, – ответила папа.
– Почему?
– Чтобы не испортить сюрприза.
– Ааа, понятно. – Она на секунду задумалась. Потом спросила. – А как Дед Мороз попадает в наш дом, когда мы спим?
– Через дымоход.
– Но там же так узко! – возмутилась она. – Как он туда пролезет с его-то животом?