– И ты смеешься? – возмущенно спросил он. – Ты мне говорила, что он твой друг.
– Поэтому мне и стыдно за свои поступки. Ничего не могу с собой поделать, когда все смеются и резвятся.
– ТЫ должна останавливать их, а не поддерживать смех.
– Я не думала, что ты так будешь переживать из-за мальчика, к которому меня ревнуешь.
– Он мне понравился.
– Он тебе понравился? – удивлено переспросила Виктория.
– Все тебе нужно знать. Да, он мне понравился, потому что он скромный, как я. И вроде бы добрый и без каких либо корыстных мыслей принес тебе шоколадку за то, что ты помогла ему разобраться с математикой, когда он пропустил урок. – Он замолк и добавил. – Так что, Виктория, помоги ему преодолеть неприятности. И не смейся над ним! Что же ты за друг такой-то?! – возмущался Домовой.
– Я обещаю, что помогу ему, – ответила Вика и спросила. – Ты сейчас сказал, что он дружит со мной без каких-либо корыстных мыслей. А кто это со мной так дружит? Поделись секретом? Неужели Полина?
– Я такого тебе не говорил. Ты сама так предположила. И вообще мне не верится, что мы с тобой дружим так долго. – Домовой быстро перевел разговор на другую тему.
– А ты хитрый! Значит, не хочешь говорить о Полине. Ну и ладно, – сказала она и ответила. – То, что мы дружим это не просто классно, а – СУПЕР. А что тут такого? Три месяца для дружбы – это пустяки! – Она махнула рукой.
– Пустяки, то пустяки. Но мы с тобой не просто друзья, а межгалактические друзья из двух разных миров, можно сказать – из разных вселенных.
– Ага. Ты не знаешь, кто-нибудь вообще дружил с Домовыми больше трех месяцев, кроме моего дедушки? – спросила Вика, глядя, как меркнет звезда на небосводе.
– Я не знаю. Никто мне об этом не говорит и вряд ли скажет. Неизвестно, может быть, вы с дедушкой только вдвоем и обладаете этим даром видеть то, что не видят другие, – ответил Домовой. Спросил. – Разве не прекрасен твой мир из глубин космоса? Таким он мне нравится еще больше. Голубой шарик среди черноты.
– Прекрасен, – согласилась Вика. – Странно, но этот голубой шарик мне кажется не реальным, потому что я привыкла его видеть по ту сторону облаков. Я вот тут подумала,…а может мне рассказать о тебе Полине. Как ты на это смотришь? Я очень хочу с ней поделиться секретом. Так как у нас нет друг от друга секретов.
– Это мне и не нравится, что ты делишься с ней секретами, – ответил он.
– Кажется, кто-то сейчас признался в том, что еще полминуты назад скрыл…
– Да, – уверенно ответил он. – Ты дружишь с ней месяц и за это время ты решила за нее все контрольные и домашние задания, пока она где-то и с кем-то гуляет.
– Ты же сам говоришь, чтобы я помогала друзьям. Вот я ей и помогаю.
– Тогда тебе придется десять лет ей помогать, пока вы не закончите школу.
– И буду, если тебя это интересует.
– Не обижайся на меня, Вика. Я не хочу, чтобы мы ссорились из-за нее.
– А я и не обижаюсь.
– Я опасаюсь ее. Но если ты уверена в ней и не боишься поделиться нашей тайной, то я познакомлюсь с ней. Вряд ли, конечно, она меня увидит, но стоит попробовать.
После этих слов нахмурившиеся брови Виктории разгладились, сжатые губы в трубочку от злости распрямились и растянулись в широкой улыбке. Она посмотрела на Домового и поблагодарила за то, что он разрешил ей поделиться тайной и рассказать о нем Полине – ее лучшей подруги, которая хоть и плохо учиться, но зато к ней так добра и мила, что у Вики не было ни каких оснований ее уличить в чем-то нехорошем и подлом.
– Ты уверена, что хочешь именно сейчас рассказать ей обо мне? Может, еще подождешь? Месяц? Просто если она тебе не поверит, пострадаю не я, а ты. Понимаешь?
– Да, – без доли сомнения ответила Вика. – Я в ней уверена. И ответь, пожалуйста, что ты там такое изучаешь, что стал таким умным? Все знаешь!
– Всякие неинтересные учебники, как и ты, – смутившись, ответил он.
Вернувшись с небес на землю (в прямом смысле этого слова) Домовой прыгнул на мягкую кровать Вики и зарылся под одеяло, сказав:
– Я чуточку подремлю, пока ты бегаешь за Полей.
– Хорошо, – ответила Вика, скрывшись за дверью. Топая, она забежала в мастерскую, где мама рисовала портреты, сказала, что пошла к Полине и через пять минут с ней вернется, так как хочет показать ей новую версию спектакля. Мария не стали возражать. Для нее стало привычным делом отпускать Викторию одну к подруге.
Прошло не больше получаса, как в комнату ворвались две веселые девчонки. Домовой так напугался, что чуть не свалился с кровати; он слез с нее и встал у окна, ожидая худшего.