– Так, давай больше не будем об этом. Я никому ничего не должна и не собираюсь с ним «дружить», так как под всей его маской красавца скрывается подлый и высокомерный лицемер. Я сама видела, как он унижает и призирает слабых. Как ведет себя в школе, словно король из высшего общества. Если он вам нравится – и тебе в частности – то можешь его забирать и хоть сколько дружить с ним. Я быстрее буду «мутить» с ботаником Аркашей, чем с ним!
– А вот может, и подружусь назло тебе! – обиженно объявила Иришка.
– Ну и пожалуйста. Твое дело.
– И вообще знаешь, что я думаю?
– Что же?!
– Что ты слишком много провидишь времени за чтением, забивая себе голову всяким ненужным хламом, когда нужно общаться с подружками и заводить отношения с мальчиками.
– Как интересно. Только то, что мне делать в свободное время буду решать я и только я, а не ты! Понятно? – разозлилась Вика.
– Понятно.
– Извини…
– И ты извини.
– Все забыли.
– Забыли.
Дойдя до перекрестка, они разошлись в разные стороны. Вика побрела на юг, а Ирина на север. Их обоих ждала любящая семья и праздничный ужин.
Виктория подошла к дому и увидела, что на ветке дуба сидит встревоженный Домовой. Она махнула ему рукой. Увидев Викторию, он спрыгнул с ветки, подбежал, и ничего не говоря, нежно ее обнял и закружился. Виктория от неожиданности сначала опешила, но потом все же радостно вскрикнула от того, как мир стал кружиться и расплываться, а радостное лицо Домового оставалось таким же четким и красивым. Она смотрела в его глаза, смеялась и умоляющим голоском просила, чтобы он отпустил ее. На самом деле она это не хотела, ей было хорошо и спокойно в объятиях любимого человека, и она могла кружиться так вечно.
– Ты сегодня была лучше всех! – сказал он, аккуратно опустив Викторию на дорогу, засыпанную снегом.
– Откуда ты…
– Честно? Я подслушал. Ну что, пойдем домой? Тебя уже ждут, не дождутся, родители. Ждут чемпионку!
– Пойдем. Я стала сегодня чемпионкой благодаря тебе.
– Мне? – удивился Домовой.
– Ага. Тебе покажется это странным, но увидев тебя в своих воспоминаниях, я забыла обо всем на свете. Я была с тобой. Я не видела ни злобные взгляды соперников, ни растроганные взоры моей команды, ни взволнованного тренера, что суетливо бегал взад-вперед, ни злобного судью, ни клокочущих зрителей, словно из горнов. Я не видела никого и ничего, кроме мяча, щита и дивных воспоминаний, окружающие стены спортивного зала, которые ласково теребили нотки моей заблудшей души, вороша усталую память, чтобы вознести меня в райский уголок спокойствия и блаженства, где я смогла закинуть три победных очка. Все это благодаря тебе!
– Ох, Вика. Ты меня в последнее время пугаешь своими умными словечками. Неужели снова перечитывала Маккалоу «Поющие в терновнике»?
– Да, – ответила она и засмеялась. – От тебя ничего не утаить. Эта книга настолько прекрасна, искреннее и чиста, что я путешествую на ее страницах, как вольная и гордая птица, мечтая, как и все девчонки о страстных поцелуях, о пламенной и сладострастной любви, о принце на белом коне…
– О, Боже! Какая гадость! – Домовой скривил лицо, словно унюхал что-то неприятно пахнущее. – Нашла о чем думать.
– Ничего ты не понимаешь в настоящей романтике, – сказала Вика.
– Ты права. Ничего не понимаю. И не хочу.
– Зря.
– Я хочу признаться…
– В чем?
– Я обманул тебя, что услышал о твоем успехе. Я его увидел.
– Только не говори мне, что ты рисковал своей жизнью ради того, чтобы посмотреть на мою игру? – встревожилась она.
– Именно, так. Прости, но я не мог сидеть дома, когда ты играла.
– Зачем? Зачем надо было рисковать из-за такой глупости? – строго и одновременно нежно, по-матерински, отчитывала ему Виктория.
– Не переживай. Все же обошлось. И это не глупость. Ты знаешь это. Я знаю, что для тебя это игра – важная составляющая твоей жизни. Я не мог пропустить ее. Не мог. Рискнув, я выиграл. – Он выставил ладонь, на нее падали снежинки и поспешно таяли. И добавил. – Наша с тобой связь сильна, поэтому я без проблем нашел тебя в пелене нависшего тумана, в котором я слышал ужасные крики и вопли страдания.
– Но она не столько важна, как жизнь лучшего друга. Как же ты вернулся обратно? – спросила она.
– Обратный путь был легок. Я держал за руку твоего братика.
– Прикасаясь к нему, тебе нестрашны другие духи?
– Да. Когда я прикоснулся к нему, он одернул руку. Но потом взял ее так крепко, что я невольно вздрогнул, заглянув в потаенные места его души. В его душу, чистую и непорочную. В душу искреннего дитя, который не отпускал меня до самого дома, шепнув мне на ушко, что он знает меня и желает познакомиться.