– Так. Ты чувствуешь этот запах?
– Какой? – Она чувствовала запах, но не обращала на него внимания. Для нее он стал привычным, как запах сырой земли, зеленой травы, крапивы, цветущей яблони и сирени, проточной воды.
– Он идет-идет! Смотри! – Дверь шкафа со скрипом приоткрылась, и из него вышел Домовой. – Он здесь. Я вижу его.
– Ты говоришь про Домового что ли?
– Откуда ты? Ты его знаешь?
– Домового-то? – перебил она брата. – Конечно, знаю. Он мой лучший друг, а про твоего привидения – я знать ничего не знаю. Уж прости.
– Но я говорил про него.
– Ооо, тогда прекрасно, что вы познакомились. – Она подошла к Домовому, поздоровалась и по-дружески обняла его. Вася опешил от такого развития событий, что ничего не мог выразить членораздельно, как бы тщательно он ни старался.
Увидев озадаченное лицо Васи, Виктория себя почувствовала просто ужасной преступницей оттого, что она так подло поступала с братом.
– Прости меня, Василек. Я тебя обманула. Мне стыдно. Но ты сам не поверил Домовому, когда он сказал, что мы с ним лучшие друзья.
– Конечно, я не поверил, – прохрипел он, глядя то на него, то на нее. – ТЫ, ты такая… такая…
– Какая?
– Неверующая, – помог ему Домовой.
– Да, – согласился Вася. – Неверующая. Спасибо, Домовой. Тебя так можно называть? – Домовой кивнул. – Я так рад, что и ты видишь его.
– Тише. Не кричи так громко, – предупредила его сестра.
– Хорошо. Теперь мы будет дружить вместе!
– Обязательно, – подтвердил Домовой.
– А можно вопрос?
– Ну, задавай, коль не боишься? – сказала Вика, улыбнувшись брату.
– А вы не муж с женой?
Домовой с Викторией засмеялись.
– Нет, – ответила сестра. – Почему ты так решил?
– Не знаю. Мне показалось, что вы влюблены друг в друга.
– Тебе точно показалось, – быстро отреагировал Домовой.
На комнату обрушилось гробовое молчание.
– А знаешь, что тебе еще изрядно удивит? – спросила у брата Виктория, чтобы разрядить напряженную обстановку и подошла к окну, откуда сияла луна. – Космос.
– Космос? Тот самый, что выше облаков? Тот самый, на котором звезды горят? – спросил он, подойдя к сестре, показав пальцем на звезду.
– Тот самый! Ты хочешь там побывать?
– Как мы туда попадем без ракеты и без скафандров?
– А нам не нужен ни скафандр, ни ракета! – ответила она.
– Если даже мы туда попадем, то без скафандров мы задохнемся.
– Откуда ты знаешь?
– Как это откуда? Из «Звездных войн», конечно!
– Ты такой умный.
– А то, – с гордостью сказал он.
– Мы попадем туда с помощью магических сил Домового. – Она подмигнула Домовому и спросила. – Ведь ты покажешь ему космос?
– Да без проблем, – ответил он.
– Класс!! – обрадовался Вася.
– Но только при одном условии.
– При каком?
– Ты должен закрыть глаза и открыть их тогда, когда я тебе скажу. Мы с тобой договорились?
– ДА! ДА! ДА! – кричал он, прыгая от счастья, что полетит, как великий джедай, в космос, чтобы покорить его.
– Тише, Василек. Сначала нужно проверить спят ли наши родители или нет, а уж потом думать о полете в космос. Сможешь проверить? – Вася кивнул. – Тогда беги на цыпках и принеси нам хорошую весть. Только не смей обманывать. Так как Домовой все видит, – пригрозилась она.
– Понял, капитанша Виктория! – Он отдал честь и выбежал на цыпках из комнаты.
– Славный малый, – сказал Домовой.
– Да. Мой любимый братик…
Через некоторое время они открыли дверцу платяного шкафа и исчезли в просторах галактики.
Вы бы видели, как радовался, как прыгал, как резвился Василий. Словно громом пораженный он стоял, не двигаясь, и смотрел на черную – бездонную – бездну, в которой сверкали звезды.
Это был его лучший день на свете, который он уже никогда не забудет. Но это уже другая история…
Глава 3
Как же прекрасен этот томительный миг, миг ожидания светлого, пушистого, всеми любимого праздника – Новый Год, который сеет в угрюмых, закрытых ото всех душах людей: добро, счастье и любовь. Именно в этот день смываются установленные обществом невидимые грани, отделяющие друг от друга людей в повседневной жизни: по сословию, по социальному статусу, по этническим соображениям, по цвету кожи. Ибо каждый человек – богатый или бедный, чернокожий или белый, джентльмен или бродяга – считает, что у него разные приоритеты и жизненные цели, но, по сути, все мы ищем одно и тоже: счастье и покой. Именно в этот день мы по-настоящему дружны и едины, невзирая на беды и несчастья, невзирая на боль и краха несбывшихся жизненных планов. Невзирая на то, что мы погрязли в своем тщеславии и гордыне, потеряв в далеком странствии сострадание и милосердие к ближнему своему. Именно в этот день мы готовы сострадать и дарить людям всевозможные подарки, внимание, а главное – любовь, которая греет сердца, залечивает раны и рубцы, вселяет надежду и веру в светлое будущее. Разве это не чудо? Не волшебство, которое ждет человека в новогоднюю ночь, когда стрелки тикают и кукушка возвещает нам о полночи? Когда все семьи мира (а мир – это одна большая семья!) воссоединяются, целуются и обнимаются, радуются и плачут, прощают обиды и смеются над ними, как над чем-то несущественным и неважным. Когда люди выходят на улицу: кто-то будет пускать фейерверк, кто-то плясать у городской елки вместе с Дедом Морозом; кто-то нырять в сугробы, кидаться снежками и кататься на оледеневших, деревянных горках; кто-то целоваться, признаваясь друг другу в нежной любви, глядя на веселье и радость простых смертных.